Медина-Сидония нуждался в пяти орудиях для каждого корабля.
– А пороха у вас всего на день! Зачем мы вообще плывем в Англию? Устраивать фейерверк?
– Мы возьмем их на абордаж, – заявил Медина-Сидония.
– Ха-ха! – язвительно рассмеялся маркиз. – По-вашему, англичане будут ждать у вас в приемной? Думаете, они такие простофили? А Елизавета? Разумеется, она должна пасть, как стены Иерихона, лишь только вы протрубите в трубу![116] Ой!
Вопль был вызван тем, что маркиз топнул больной ногой Медина-Сидония оставил на столе записку с требованиями и поспешил убраться. Однако Мигель де Окендо, вошедший в комнату следующим, встретил иной прием. Громогласные крики адмирала Санта-Крус перешли в бормотание, и прошел час, прежде чем он ударил в свой гонг. Когда Робин вошел в кабинет, Санта-Крус что-то писал, а Окендо стоял у камина спиной к огню. Своей славой он уступал лишь одному великому адмиралу, хотя и не пользовался расположением короля Филиппа. Окендо лишь недавно миновало тридцать лет, он обладал мужеством и хладнокровием, был отличным моряком и знатным дворянином, а красотой с ним могли сравниться лишь немногие. Робин старательно избегал его взгляда.
– Принеси несколько документов с корабля его превосходительства – «Сеньора де ла Роса», Джузеппе. Вот приказ.
Робин взял бумагу и направился к двери. Но не успел он сделать и двух шагов, как сильная рука легла ему на плечо, вынудив повернуться.
– Постой-ка!
Робин впервые очутился лицом к лицу с Окендо, и, надо признаться, его душа ушла в пятки. Испанец медленно окинул его взглядом с головы до ног. Робину казалось, что он никогда не видел таких пронизывающих глаз. Но еще страшнее взгляда Окендо было его молчание. Он подкручивал усы, но не произносил ни слова. Санта-Крус с усмешкой наблюдал за ним, повернувшись на стуле.
Робин знал, что маркиз питает слабость к Окендо, чувствуя в нем родственную душу, и позволяет ему свободу поведения, с которой едва ли смирился бы в ком-либо еще. Но нервы Робина были настолько напряжены, что в любом мало-мальски необычном явлении он усматривал катастрофу. Подобно Санта-Крусу, юноша вздрагивал даже от сотрясения воздуха, а резкий звук являлся для него пыткой.
– Джузеппе? – осведомился Окендо, продолжая подкручивать усы.
– Марино, – добавил Робин.
– Ты с побережья?
– Из Ливорно.
Глаза Окендо блеснули.
– Умеешь обращаться со снастями?
Душа Робина начала возвращаться на прежнее место.
– Ваше превосходительство, я еще мальчишкой плавал с отцом на его рыбачьей лодке.
