– Надеюсь, что смогу это сделать. Я не обладаю диапазоном дрозда, но в состоянии спеть больше нот, чем кукушка.
– И все ноты – четвертные, держу пари, мистер Обри!
Капитан Фортескью встал напротив Робина, оперевшись обеими руками о стол с серебряной посудой и сверкающими бокалами. Его круглая физиономия побагровела, враждебный взгляд пожирал юношу. Нагло усмехаясь, так чтобы это видели Сэведж и Энтони Бейбингтон, он явно намеревался продемонстрировать на Робине свое остроумие.
– Почти все – четвертные, мистер Обри, – поспешно вмешалась Оливия Чеверил. – Музыка – драгоценное искусство, и его следует расходовать бережно. Так что четвертные ноты…
– И ни одной восьмой, капитан Фортескью, – спокойно и весело закончил Робин. – Завтра утром, перед завтраком, в каком-нибудь укромном уголке парка мы с вами наедине споем дуэтом и тогда выясним, действительно ли ваше пение столь же неповоротливо, сколь ваш ум.
Капитан Фортескью отшатнулся, явно опешив. Он рассчитывал поставить этого мальчишку на место, увидеть его смущение и величаво удалиться, помахивая расшитым кружевом плащом. А вместо этого парень, не моргнув глазом, вызвал его на дуэль. Но прежде чем он успел придумать ответ, его оттеснил Джон Сэведж.
– Я спою вместо вас, капитан Фортескью. Встретимся в пять утра, любезный мистер Бретер, – обратился он к Робину Обри. – Я знаю отличное местечко для состязания в пении.
– Нет-нет! – прозвучал успокаивающий возглас, и между Сэведжом и капитаном Фортескью появился сэр Роберт.
– Мистер Сэведж готов на все – от устройства облаков в большом зале до состязания в пении в парке. Но петь мы будем только после ужина в длинной галерее – каждый свою партию и в полном согласии. Сегодня вечером леди просят устроить танцы, которые, надеюсь, также пройдут в дружественной обстановке.
Улыбающийся сэр Роберт отвел в сторону капитана Фортескью и Джона Сэведжа и Робин с удивлением заметил, что он относится к капитану с явным почтением. Что могло быть общего у сэра Роберта Бэннета из Хилбери-Мелкум с подобным вертопрахом? Робин обернулся, чтобы задать этот вопрос Оливии, но увидел, что она куда-то отошла, а на ее месте стоит мужчина средних лет и среднего роста, в простом темно-красном костюме с абсолютно незапоминающимся лицом. Нос и рот были самыми обыкновенными, глаза – скучного зеленовато-серого оттенка, цвет лица – не загорелым от пребывания на воздухе и не бледным от сидения дома, а сероватым, а голос – лишенный характерности тона, по которой его можно было бы запомнить.
