— Когда будете уходить, захлопните дверь!
— Таня! — позвал меня Беспалов.
Я заглянула в гостиную.
— Не уходи, пожалуйста, — попросил Сергей, глядя на меня умоляющими глазами. У Инны от удивления вытянулось лицо. Такого поворота она, видимо, не ожидала. «Мой милый Болдуин боится сдаться и простить свою неверную женушку, — мысленно оценила я обстановку. — Рассчитывает, что в моем присутствии ему будет труднее это сделать. Ну уж нет, увольте! Разбирайтесь сами! С меня хватит!»
— Я думаю, вам лучше поговорить без свидетелей, — сказала я после недолгих размышлений.
— Нет, — решительно заявил Беспалов, — если уйдешь ты, я тоже здесь не останусь.
— Ну что за ребячество, — попыталась я воззвать к его здравому смыслу.
— Сережа, пожалуйста, — подхватила Инна, — мне много нужно тебе объяснить.
— Нет, — упорствовал Беспалов, — или мы разговариваем втроем, или вообще не будет никакого разговора.
Мне, в принципе, было совершенно безразлично, состоится их объяснение или нет. Но, с другой стороны, любопытно было узнать, как все-таки поведет себя Сергей.
— Если он что-нибудь вбил себе в голову, то переубедить его практически невозможно, — констатировала Инна, обращаясь ко мне. — Останьтесь, пожалуйста.
Поддавшись на их уговоры, я села в кресло. Инна постояла немного, не зная, как себя вести, и, последовав моему примеру, заняла второе кресло.
Повисло тяжелое молчание. Пауза затягивалась. Я развлекалась тем, что рассматривала маникюр на своих руках.
— Сережа, — наконец решилась заговорить Инна, — я знаю, что наделала множество глупостей, знаю, что очень виновата перед тобой, но я в этой истории тоже отчасти являюсь жертвой. Скажи мне, дорогой, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
— Нет, — однозначно ответил Сергей.
— Пожалуйста, не будь так категоричен, — взмолилась раскаявшаяся изменница. — Я понимаю, что тебе потребуется время…
— Не обольщайся, — отрезал Беспалов.
— Знаешь, Сережа, я только сейчас поняла, как я тебя люблю! Я не смогу без тебя! — не сдавалась Инна. — Не бросай меня!
Она начала всхлипывать, достала из сумочки платок и прижала его к глазам.
«Слезы — любимое оружие женщин. На жалость давит», — прокомментировала я про себя.
— Раньше нужно было думать, — не впечатлился слезами жены Беспалов.
— Я понимаю, Сережа. Но у меня как будто с головой что-то случилось, не соображала ничего, — оправдывалась Инна. И вдруг ляпнула: — Может, они ко мне гипноз применяли?
«Вот идиотка!» — мелькнула у меня мысль.
