Он так хорошо все продумал, что Корделии не верилось, будто он сделал это в те короткие часы, протекшие с момента, когда он узнал о ее трудностях. Это могло значить, что у него всегда было намерение вернуться с ней вместе в Испанию. И она встревожилась, что он будет искать возможность принудить или соблазнить ее, хотя что же в этой мысли неожиданного для нее. Он поднялся и поднял ее.
— Пойдем, — сказал он твердо. — Путешествие решено, и я должен позвонить издателю и сказать ему, что иллюстратор, которого я искал, наконец… нашелся.
— Я ведь еще не согласилась, — сказала Корделия, которую опять охватила паника.
— Я думаю, ты согласилась, — мягко парировал он.
Ужас был в том, что в то время как одна часть ее существа сопротивлялась этому бесцеремонному вторжению в ее жизнь, другая была возбуждена глубоко, бессознательно и радостно. Ее несла ладья, которой она лишь чуть-чуть управляла или не управляла совсем… но она предпочла бы управлять ею. Свободная она или узница, Корделия так и не знала.
Оставшись одна в своей квартире, она достала эскизы, сознательно забытые на долгое время, и просмотрела их критическим, оценивающим взглядом. Да, да, они хороши. С листов словно бы доносился аромат свежести, цветы и птицы были живыми. Ее дремлющие чувства проснулись, а пальцы физически ощутили вес карандаша и кисти. Она сделает несколько акварелей так, будто линии лягут сами… и она уже в своем воображении рисовала горы вокруг Ла Веги, тут же планируя, что сделает еще.
Она будет работать — упорно, творчески, наконец, и кто знает, может, она станет профессионалом.
Внезапный взрыв энергии сломал инерцию, сковывавшую ее последние недели, как Спящую Принцессу. Весна забурлила в ее крови. Она едет в Испанию с Гилланом Морнингтоном… или Гилем Монтеро? Так или иначе, это ее любимый мужчина, и она рискнет, будь что будет в этой непростой поездке.
В этот момент задолдонил звонок. Прибыла Гайнор, обуреваемая желанием провести время с Корделией. Такой живой и полной энтузиазма Корделия ее никогда не видела.
— Я сматываюсь в колледж в сентябре, слыхала? — тараторила она. — Не потому, что я не люблю мамми и Рана, и Гиль был великолепен — это благодаря ему я покончила с бездельем и решилась! Но я буду настоящей студенткой, с собственной норой и собственными друзьями и буду изучать что-то полезное. И не желаю я постоянно видеть Алису, которая то и дело сует свой острый носик во все мои дела!
Корделия рассмеялась.
