– Не сейчас.
– Эммануэль, они же убьют тебя. Глазанов со своим чудовищем Володиным. Их вся Барселона боится. Люди из Коминтерна тоже. Даже радикалы и анархисты и те боятся.
Его голос поднялся до визга, он явно был на грани истерики.
– Выслушай меня, Иван Алексеич. Успокойся и выслушай. Мне нужны деньги. И место, где я мог бы переждать какое-то время. Тут я могу пробыть всего лишь несколько дней, не больше, пока они не начнут обыскивать бордели. Даже в логове анархистов.
– Глазанов держит СВР в кулаке. А СВР здесь – это всё.
– Знаю. Потому мне и нужно время. Но главное для меня – раздобыть документы. Прежде всего мне нужны документы. Я должен быть хоть кем-нибудь.
– Денег я тебе достану. У меня есть два десятка золотых монет. Берегу их уже несколько лет. Завтра продам. И найду тебе надежное укрытие. Что касается документов – ну, это не по моей части, но все-таки попытаюсь.
– Еще одно. Эти часы. Для меня важно иметь часы.
– Конечно же. Забери. Ты когда-то подарил их мне. Я тебе их возвращаю.
– Спасибо.
Левицкий взял часы из рук Игенко и надел на запястье.
– Теперь смотри. Возьми деньги, что у меня сейчас с собой. – Игенко протянул другу пачку песет. – А золотом я займусь завтра.
– За тобой ведется слежка?
– За всеми ведется. НКВД шныряет всюду, как и СВР.
– А-а, это одно и то же.
– За мной не ведут постоянной слежки. Я относительно свободен.
– Отлично. Сегодня ночью я съеду отсюда. Сможешь завтра навестить меня?
– Э-э… Смогу, да.
– Я буду стоять на Рамбле, рядом с пласа Реаль. За торговыми рядами, в самой середине. Там есть одна торговка, продает цыплят на вертеле. Знаешь, где это?
– Найду.
– Встретимся там в семь. Возьми с собой какой-нибудь портфель. У тебя найдется?
– Конечно.
– Если обнаружишь слежку, держи его в правой руке. Если считаешь, что все спокойно, – в левой. Запомнил?
– Да. Правая – опасность, левая – все в порядке.
– Точно. Как в политике.
– Иваныч, прошу, береги себя. – Игенко умоляюще коснулся руки Левицкого.
– Иван Алексеич, если ты мне поможешь, мы оба сбежим отсюда. Вместе. Удерем через пару дней. Отправимся в Америку.
– Хорошо.
– А сейчас ступай. Надо торопиться, чтоб тебя не хватились в отеле «Колумб».
Игенко поднялся, собираясь прощаться, но помедлил.
– Иваныч, я рад, что ты здесь. – Толстяк счастливо улыбался. – И хочу тебе сказать – поступай как знаешь. Делай, как велит тебе долг. Понимаешь меня?
Левицкий пристально посмотрел на него.
– Я так и поступаю, Иван Алексеич.
