В комнате, куда они вошли, сильно пахнет лекарствами, всюду стоят маленькие и большие шкафы с красными крестами, а среди этих шкафов — толстый стол, а за толстым столом — худой дядька. Он сердито здоровается с отцом, надвигает белые брови на глаза и совсем не видит, что рядом с отцом стоит Карысь.
— Садитесь, — говорит худой с белыми бровями.
«Нет, видит», — решает Карысь.
Они садятся на высокий деревянный диванчик, и отец с дядькой начинают говорить. Вначале Карысь не слушает, потихоньку привыкая к множеству шкафов, но дядька с белыми бровями говорит всё громче, и Карысь переводит взгляд на него.
— Так чем же вы объясните падёж молодняка? — сердито спрашивает дядька и шевелит бровями.
— Объяснений много, от этого не легче,— устало говорит отец.
— Например? — не отстаёт дядька.
— Корма.
— Ещё?
— Да вы же знаете, Фёдор Лукич.
— Я хочу от вас услышать.
— Хорошо (Карысю показалось, что отец рассердился), можно и ещё. Когда выдали вакцину на ящур? А на бруцеллёз? Вы видели, в каком помещении содержатся новотёлки? А сгоревший в ямах силос? А комбикорм?..
— Минуточку,—Фёдор Лукич сильно машет белыми бровями.
— Нет уж, вы хотели ещё, так слушайте. (Карысь не много пугается голоса отца и начинает ненавидеть Фёдора Лукича.) Какой упитанности молодняк мы сдали на комбинат и какой оставили? Какая упитанность в племенном стаде?
— Эти вопросы вы должны были решать с дирекцией совхоза.
— Дирекции совхоза нужен план, и они его сделали за счёт молодняка.
— Гм... Виктор Фёдорович, давайте будем говорить так...
Но тут отец вспоминает о Карысе, поворачивается к нему и просит:
— Серёжа, сходи-ка посмотри, что там Серко делает?
Карысь сползает с дивана, недовольно смотрит на дядьку с бровями и выходит из комнаты. Теперь уже ничто не нравится ему в лечебнице, и он торопливо пробегает коридор, распахивает дверь на улицу и оказывается на высоком крыльце. Серко спокойно стоит у коновязи, но когда Карысь появляется на крыльце, поворачивает к нему голову и легонько, одними губами, ржёт. И Карысю необычайно радостно становится при виде Серка, и уже поскорее хочется домой, и он бежит к лошади, и Серко опять тихонько ржёт ему навстречу. Карысь осторожно отдирает с его нижней губы намёрзшую сосульку, а потом прижимается к этой губе щекой и сладко закрывает глаза.
3
Совсем тепло. Даже ноги в тулуп они теперь не закутывают. Серко охотно бежит домой, и отец, бросив вожжи в передок кошёвки, о чём-то долго думает. Ветви елей проплывают низко над головой, какая-то серая птица торопится улететь подальше, тонко скрипят полозья, и аппетитно отфыркивается Серко.
