Аркаша, словно просыхающий злак, тихо выпрямился и с закрытыми глазами стал пробовать медицинские упражнения. Сперва вместо носа попал себе пальцем в глаз, а затем, предварительно разбросав руки, стал указательные пальцы сводить. Руки пошли неизвестно куда, но Аркаша остался доволен, потому что пальцы, как он почувствовал, сошлись. Правый указательный уперся в указательный, умело подставленный перст единственной Гришиной конечности, левый уткнулся в кукиш, глумливо высунутый шухарным стариком.
Ободренный сложной самопроверкой, Аркаша открыл глаза, качнулся от света и сказал:
- Теперь я могу вешать, пока не околею.
Старик Яша, потеряв к нему интерес, взгромоздил свои прилавочные весы на стол, и носики их, как только что Аркашины руки, сразу разъехались. Старик носики свел - те послушно сошлись. Отпустил - они снова поехали, но в положение, противоположное изначальному. Тогда он нажал чашку, ушедшую вниз, и весы почему-то выровнялись.
У Аркаши от такой их покладистости вот-вот бы и возникли в голове мятные ощущения, если б Гриша, тоже наблюдавший за уродскими весами, вдруг не задекламировал:
Один Мудищев, звать Порфирий,
Еще при Грозном службу нес
И, поднимая швонцем гири,
Порой смешил царя до слез!
- Вот это - Порфирий! Вот это - ГТО второй ступени! - одобрил старик.
- А дальше про что? - спросил отзывчивый к поэзии Аркаша.
- Дальше про надо работать! - сказала возвернувшаяся Рая.
- Давай-но добавку! - распорядился старик, без охоты глянув на Аркашу.
- Какую?
- Он еще спрашивает! Гирю твою!
- Хватит уже, Яков Нусимович...
- Хватит Яков Нусимович? Тогда смотрите. На весы.
А на весах одна платформочка взяла вдруг и без груза опустилась. Та, на которой с боков балюстрадки.
- И вы хотите два пуда?..
- Да. Хочу два пуда!
- Слушайте, Яша, вы, конечно, умеете подойти к женщине, но не морочьте мне голову, что на этих весах можно свешать наши пустяки! - глядя на старого баламута, сказала Рая.
- А если да?
Яша ухнул гирю на замершую внизу платформочку, и от жуткой тяжести у весов разъехались фигурные лапы.
- Нате вам за таких партнеров две копейки! - в сердцах сказал старик и положил на платформочку без балюстрадок две копейки, и все разинули рты, потому что случилась совсем уже глупость. Две копейки пошли на дно, а гиря взъехала. Носики же замерли друг против друга.
- Курички мои! - воскликнул Яша.
"Куричками", что должно было значить "курочки", он именовал клювики весов.
