На этот раз Бакли прервал его размышления.
– Нельзя ли прибавить освещения? – спросил он через селектор.
– Освещение включено на полную мощность. У вас какие-то сложности, «Тритон»?
– Стену видно все хуже и хуже.
– Вы вышли за пределы видимости. Хотите остановиться?
Ник взглянул в иллюминатор. Сплошная темнота. Лучи фар растворяются в темноте, словно черная пустота поглощает их. В нескольких ярдах от ламп. Прожекторы тоже ничего не дают – свет виден футов на двенадцать впереди, а дальше все погружено во мрак.
– Нет, еще на десять футов в темноту. Нет...
Ник нервно сглотнул слюну. Темнота как бы обрубала лучи света, перекрывала их, пожирала.
– У нас неполадки с освещением? – Голос Бакли дрогнул.
– Не знаю, – ответил Ник.
– Лампы утратили свою мощность.
Однако Ник так не думал. Все дело было в темноте, царившей снаружи. Что-то забивало свет, пожирало его. Что-то густое и маслянистое. Казалось, за стеклом иллюминатора чернота шевелится, словно живая и прожорливая.
Он встряхнул головой. Что за мысли? И все-таки было в этой черноте что-то необычное, не из-за нее ли лазерный луч не вернулся обратно? Он улыбнулся. Она и в самом деле «бездонная». Эта проклятая трещина гораздо глубже, чем можно было предположить, но дно у нее, конечно, есть.
– Все включено на полную мощность, «Тритон» Если у вас неполадки с электроснабжением, поднимайтесь наверх, а завтра "опробуете еще раз.
– Нет, хочу снять хотя бы одно показание с лазерной установки, – сказал Ник.
Он принялся щелкать переключателями лазерного управления и отметил про себя, что у него дрожат руки. Внезапно в капсуле стало холодно.
Он взглянул на Бакли, который приспосабливал к своей камере вспышку.
– Вы замерзли?
Бакли кивнул:
– Да, после того, как вы спросили об этом. – Изо рта у него шел пар. – Вы снимете показания, а я попробую сделать не сколько снимков со вспышкой через иллюминатор. После этого будем подниматься наверх.
– Договорились.
Ник вдруг почувствовал сильное желание увидеть солнечный свет. Он отрегулировал приборы лазерной установки, нажал на пуск и стал ждать показаний. Ждал долго.
Абсолютно ничего.
Пока Ник проверял приборы, Бакли пытался сделать снимки.
– Бесполезно, – сказал Бакли, с раздражением убирая камеру. – Как будто суп из фасоли разлили.
Ник посмотрел в иллюминатор. Чернота, казалось, давила на стекла, как бы стремясь прорваться внутрь.
Ник снова включил лазер. Опять ничего. Безвозвратно. Проклятие! Может быть, лазерный луч не может пробиться сквозь темноту, а может быть, трещина и в самом деле бездонна. Сейчас его уже это не волновало – он сильно замерз.
