— Сколько годков тады тебе было? — постаралась зачем-то уточнить в"едливая супруга. — Небось, осьмнадцать?
— Шашнадцать, навроде, … К чему ты разговор затеяла?
Женщина присела на лежанку. Склонившись к мужу, горячо зашептала.
— Прошка-то наш — будто монах, прости меня Господи. Девки мимо ходют
— прямь конфетки, што в грудях, што в бедрах — одно волнение. А молодой парень — за осьмнадцать уже, знай читает какие книжки, либо навоз лопатит. Рази это нормально? Уж не приключилась ли с Прошенькой какая болесть?
— Приключилась! — хохотнул Сидякин. — Двумя руками согнуть не может. Вот что, баба, сходи лучше к Феньке, та присоветует. А ежели получит кусок сальца да пяток яиц — исделает. Енто лучше, чем доставать занятого мужика.
Неизвестно, чем был занят Сидякин, но совет подал он хороший. Все в деревне знают, что Фенька — на все руки: самогончиком приторговывает, наговоры совершает, согрешивших баб потрошит, мужикам в такой малости, как женская ласка, не отказывает.
Утром, едва Прохор ушел на работу, мать побежала к Феньке. В узелке, как и советовал муж, — кусок сала, каравай хлеба и пяток куриных яиц. За стоящую услугу — малая плата, но за один разъединственный совет — вполне достаточная.
Фенька еще отсыпалась после нелгкой ночи. На пороге хаты — мужские чоботы, оставленные в спешке очередным «клиентом». Узнав о чем идет речь, Фенька сдержанно похихикала. Надо же, семнадцать лет, самое, можно сказать, время и вдруг — неустойка.
— Знакомо дело. Треба раскупорить парня.
— Как это раскупорить? — насторожилась «заказчица». — Резать, что ли?
Фенька вволю посмеялась, Успокоившись, жестами показала, что она собирается делать с Прохором.
За «раскупорку» мастерица запросила непомерную сумму. Такие деньги у инвалида-пенсионера никогда не водились. После долгих и горячих торгов бабы сговорились на малом — второй кусок сальца и дюжину яиц. А когда по осени забьют боровка, принести окорочек…
В субботу хозяйка жарко натопила баньку. Первой испробовала ее — понравилось. Муж любит пар, да и сын тоже не отказывается. Выскочила на огород простоволосая, разрумянившаяся. Но особо заниматься собой нет времени. Подбросила в печурку несколько чурбачков и побежала в избу. Вдвоем с соседом, дружком обезножившего Сидякина, вынесли инвалида из избы и погрузили в специально приспособленную тележку. Женщина впряглась в небольшие оглобельки, поволокла ее в конец огорода.
Когда муж был раздет догола и усажен на полок, немного передохнула. Потом скинула долгополую рубаху и принялась работать веником. В основном
