«...Прости меня, господи! Прости мне грехи мои, ибо видишь ты, что согрешил я во благо! Прости меня, Милостивый и Милосердный!..»
Он бросил бутерброд в огонь и стал наблюдать, как начал таять и «плакать крупной слезой» народный символ его родины.
Андрей, пристально глядевший в пламя костра, не заметил, как к нему подошел Гром:
– Все, Андрюха. «Исповедь» закончена. Он раскололся, как гнилой орех, – до самой задницы.
– Ну и ладно, – проговорил Андрей угрюмо.
– А знаешь, что он сказал в самом конце? – Павел присел рядом. – Он сказал, что ты его все равно обманул. Его собратья, мол, умерли как настоящие воины в бою, а он умрет как шакал, потому что замерзнет на морозе, а любого умершего мусульманина, а особенно своей смертью, надо хоронить до захода солнца. А здесь, на этой горе, этого никто делать не будет. Так что...
Андрей посмотрел Павлу прямо в глаза:
– Я дал ему слово русского офицера, Паша...
Он поднялся и подозвал к себе Вайпера:
– Збигнев, организуй вынос трупов из пещеры.
– Зараз зробим!
Кондор подождал несколько минут, потом жестом указал Грому на пленного и пошел по тому коридору, по которому они и проникли на НП.
Втроем они дошли до валуна, который еще так недавно укрывал собой разведчиков от ветра несколько часов кряду. Андрей достал из нарукавного кармана комбинезона моток лейкопластыря, входившего в ИПП (индивидуальный перевязочный пакет) каждого разведчика, и наступательную гранату.
– Переведи ему мои слова, прапорщик.
Андрей прямо поверх одежды примотал пластырем гранату к правому плечу талиба, а затем связал ему ноги и уложил рядом с камнем.
– Теперь, Махмуд, твоя смерть зависит только от тебя. – Он посмотрел прямо в глаза моджахеда. – Либо замерзнешь, либо дотянешься зубами до кольца и умрешь, как воин. Я тебя не обманул!
Они с Громом успели отойти от валуна всего-то метров на десять, когда бухнул взрыв. Но ветер сделал свое дело – скрыв его в своем натужном вое.
– Вот так.
– Слушай, ком, где ты этому научился? Нет, я знал, конечно, и про свинину, и про «достойную смерть», но... У меня никогда и в мыслях не было использовать это именно так!
– Значит, острой нужды не было, Паша. А научился... Жизнь научила. Так что удалось узнать, прапор?
– Он, оказывается, был старшим на НП.
– Вот даже как? – удивился Андрей. – Но те «трубачи» были и по возрасту старше, и поопытнее, по всему видать.
– Но они афганцы! А этот Абдул – араб.
– Наемник?
– Угу. Из Иордании. Посчитал своим долгом воевать с «неверными» в рядах «Аль-Каиды» и приехал сюда полгода назад.
