— Разве ты еще не вырос? — улыбнулся Родион Николаевич. — Приезжай в Москву, знаешь, какие у нас девушки? Нигде больше таких нет.
— Да, наверное, если судить по маме…
— Петя, а твой отец русский?
— Наполовину, а наполовину немец, но родился и вырос в России.
— А ты учишься?
— Да, в техническом университете.
— И кем собираешься быть?
— Собираюсь строить мосты, как отец.
— О, серьезная профессия.
— А вы кто по специальности?
— Я журналист. А мама? Мама тоже из России? И тоже давно не была там?
— Да…
— Петя, ты не удивляйся, что я спрашиваю… Мне… мне ужасно нравится твоя мама…
— А я заметил, — широко улыбнулся Петя.
— Тебе это неприятно?
— Наоборот. Мама осталась одна, ей плохо. Знаете, каких трудов мне стоило вытащить ее сюда… Она любит теплое море… Они с отцом при первой же возможности уезжали куда-нибудь к теплому морю… Родион Николаевич, это вы подарили маме розу в вазочке?
— Я, — покраснел вдруг Родион.
Хороший мужик, подумал Петя.
1987 год
Платон ворвался в квартиру веселый, заросший бородой, загорелый.
— Мама! Мамочка, я вернулся!
— Ох, Тоник, какой ты красивый!
— Мам, я голодный, как сто волков!
— Ступай в душ и приходи на кухню.
Через десять минут он уже уплетал приготовленный матерью завтрак, весело сверкая глазами. Мать сидела напротив, подперев рукой щеку, и с грустью глядела на своего любимчика. У него вдруг кусок застрял в горле.
— Мама, что-то случилось? С отцом?
— Нет-нет, с нами все в порядке… Тоник, я хочу сразу тебе сказать… Чтобы… Одним словом, на днях приходила Ева…
— Ева? Приходила к тебе? Она что, залетела? — вдруг испугался он.
— Нет, Бог миловал.
— У нее что-то стряслось?
— Тоник, ты можешь выслушать, не перебивая?
— Слушаю, мама.
— Тоничек, она сказала, что… Что у вас ничего не получится… Что она… Что у нее другой…
— Что за бред? И почему об этом надо сообщать тебе? Ничего не понимаю!
— Она принесла все мои подарки назад. Поблагодарила за доброе отношение, сказала, что ничего не нужно, ни ремонта, ни поездки в Крым… Однако, вполне порядочная девочка…
Платон с досады стукнул кулаком по столу, да так, что фарфоровая крышка от масленки подпрыгнула и слетела на пол.
— Тоник! — поморщилась мать.
— Извини, мама, но я не понимаю…
— Чего ты не понимаешь? Что девушка влюбилась в другого? Такое случается, сын. Правда, я не понимаю, какого рожна ей надо? Мы хорошо отнеслись к ней, ты молодой, красивый, перспективный, из состоятельной семьи… И означает ее поступок только одно — она просто дура. А у меня, честно говоря, камень с души свалился. Все-таки мать в Израиле… Как-то мне спокойнее стало. А девушку ты себе в два счета найдешь. Только уж постарайся выбрать из нашего круга, меньше проблем. И не вздумай впадать в депрессию, твоя Ева того не стоит.
