– Крестоносцы, – ответил бродяга. – Кстати, тебя интересовало, где второй архиэкстрасенс? Вот он, полюбуйся. – он указал на повешенного. – Видимо, первый расторопнее... Ладно, пойдем.
– Куда?
– Туда, – он указал на развалины. – Сегодня они уже не вернутся. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Так что здесь – самое безопасное место в городе. По крайней мере, на ближайшие несколько часов.
– Ты уверен?
– Конечно, – по его лицу скользнула не то гримаса, не то улыбка. – Им сейчас хватит дел в других районах.
Мы подошли к развалинам, отыскали уголок, более других защищенный от ветра. Бродяга, в который раз, повторил излюбленную свою фразу:
– Свалка, малыш. Все это – свалка.
Тогда я спросил его о том, что не давало мне покоя все время, с момента нашего прошлого разговора.
– Послушай, – сказал я. – Я вот чего понять не могу. Вот ты говорил вчера: свалка, дом... Это я, кажется, понял. Я только не могу понять, кто же нас с тобой выбросил из дома? Кто нас отправил на свалку? Выходит, кто-то лучше, а кто-то хуже? Кто-то живет в доме, кто-то подыхает на свалке, так?
Бродяга устало взмахнул рукой.
– Все у тебя просто, – сказал он. – Выбросили, отправили на свалку... Да никто нас не выбрасывал. Мы сами себя выбросили. Понимаешь? Мы – вчерашний день. Разве кто-то выбрасывает вчерашний день? Разве не сам он уходит?
– И что же? – спросил я. – Что же с нами будет? За нами никто не придет?
– Ты можешь прийти во вчерашний день? – тихо спросил он. – Ты можешь разглядеть его?
Я непонимающе посмотрел на него.
– Разве можно вернуться во вчерашний день? – спросил он еле слышно. – Разве вчерашний день существует?
– Не знаю. – ответил я. – Не представляю. Так что же теперь с нами будет? Даже ты этого не знаешь?
Бродяга невесело улыбнулся.
– Боюсь, что это я как раз знаю. Плохо будет, очень плохо... Понимаешь, – сказал он, – меня не оставляет мысль, что все дело в словах.
– Не знаю, – сказал я. – Вряд ли.
Бродяга скосил глаза вправо, туда, где ветер трепал ободранную мантию повешенного.
– Ну, хорошо, попробую пояснить, – сказал бродяга. – Я тебе уже рассказал, что происходило после решения о крестовом походе? Ну-ка, повтори.
Я помрачнел. Мне хотелось просто сидеть в этой груде камней. Как ни странно, но здесь было довольно уютно – ветер не продувал, остаток козырька над нами укрыл бы от дождя, в случае, если бы дождь пошел.
– Что молчишь? – тон бродяги стал требовательнее. – Думай, черт тебя побери!
– Решили перебить язычников, – неохотно сказал я. – По-старому – экстрасенсов.
