– А я все равно тупее. Вот сейчас увидите, – пообещал Эхс.
Потом он сосредоточился, и от боязни провала в нем проснулась ОГРомная сила. Грозно приблизился он к сопернику, ухватил его за ноги, размахнулся и бабахнул башкой о дерево. Дерево хрустнуло, а ОГр-Орудие даже не почесалось…
Но о-о-чень рассердилось. Огры не любят, когда ими валят деревья. Они предпочитают делать это сами, при помощи кулаков. Обиженный огр поднял поваленный ствол и замахнулся на Эхса, собираясь сокрушить его одним ударом.
– Ну что, огры, разве это не верх тупости – бить тупым огром по тупому дереву? – вопросил у собравшихся Эхс.
Огры задумались. После чего один затрясся от хохота, за ним второй, потом третий, четвертый, а потом и Эхс не удержался. Хохот вздымался до небес, до солнца. От хохота содрогнулось все вокруг, и даже солнце от неожиданности уронило несколько лучиков. Тупым огром по тупому дереву!
Ох-хо-хо! Га-га-га!
– Ну и дуралей же ты, внучек Эхс! – хихикала Ветошка.
– Круглый.., ой, не могу.., осел! – смеялась Роза.
– Я попал в цель, – гордо заявил Эхс. – Потому что тупее уже не бывает.
Эхс и доконал огров. После его номера они не устояли и дали согласие помочь Прокопиям.
Копуша прокладывал подземный проход к королеве скалдырников Скалди, слушаясь указаний камешка, которым его снабдил быстрый буравчик. Но теперь копуша понимал, что камешек действует наоборот – плохой вкус означает, что он идет правильно, а хороший, что сбился с пути.
Среди всех Прокопиев именно скалдырники обладали самой мощной пробивной силой. И даже не сами скалдырники, а их личинки. После бракосочетания скалдырница-фемина находила себе уютное местечко среди скал и там свивала гнездо. Вылупившись, юные скалдырники, дырявя скалы, расползались кто куда в поисках места для еды и развития. Но находили лишь единицы, а тысячи гибли от истощения еще в пути.
В еде скалдырники были ужасно переборчивы.
То, что нравилось одному, не нравилось его соседу.
В общем, существовало среди них великое разнообразие вкусов. В этом было их достоинство, но их беда. Каждый камень имеет свой вкус, но не каждому скалдырнику суждено добраться именно до него, единственного и неповторимого. Если обычно вылупливалось несколько тысяч личинок, то до своего рая сквозь скалы пробивались лишь сотни, если не десятки. Иное дело, если бы личинки питались тем камнем, в котором рождались, но мудрая природа все предусмотрела. Если бы родной дом был так же вкусен, как чужбина, то эти тысячи личинок в момент пожирали бы этот дом, а еды хватило б только на половину роста, то есть народ скалдырников постепенно превратился бы в народ подростков, незрелых юнцов и юниц, неспособных к размножению. А без размножения скалдырники все равно бы вымерли. Вот почему природа устроила так, что скалдырники, едва проклевываясь на свет, тут же отправлялись на поиски своего идеала. Таким образом, и дом оставался цел, и у юношества всегда была цель.
