- Я разделяю вашу точку зрения, граф. Очень вам сочувствую. - Потоцкий качал головой, слушая, что говорит ему разгневанный граф. - Мне очень жаль, но ничего не могу поделать.
Груновский наклонился вперед, он провел двадцать пять минут, ожидая аудиенции с Потоцким, и весь дрожал от злости. Он разозлился еще больше, когда увидел, что причиной задержки был молодой майор из штаба Мюрата, только что вышедший из кабинета.
- Вы хотите сказать, граф, что французский офицер может соблазнить мою жену и сбежать с ней, и я не могу ничего сделать? Я не могу вернуть ее, не могу подать жалобу? Это неслыханно!
- Сегодня утром я принимал майора Мантесана - кажется, вы были здесь, когда он выходил от меня, - и он дал мне другую трактовку того, что произошло, она значительно отличается от вашей. Полковник Де Шавель отвез вашу жену к ее сестре в Чартац и оставил ее там. Он также сообщил мне, что обе дамы находятся под защитой французской полиции.
Наш план, мой дорогой граф, прямо скажем, провалился. И если вы при этом лишились своей супруги, то мне вас жаль. Мы потеряли шанс, который больше никогда не получим. И мне страшно подумать, что произойдет, если вся эта история дойдет до Наполеона. Майор сообщил мне, что тот пока еще ни о чем не знает. Все было проделано из рук вон плохо. - Глаза его смотрели холодно. - Вам следовало бы предупредить меня, что ваша жена способна нас предать. Я бы никогда не доверился ей.
- Я поверил в ее патриотизм. И в ее любовь к сестре. Мне и в голову не могло прийти, что она станет предательницей. И за это, - сказал граф, - ее следует наказать. Вы можете пренебречь тем, что здесь задета моя честь, что мне угрожали в моем собственном доме и забрали из дома мою служанку и вещи моей жены без моего согласия - вы можете смириться со всеми этими возмутительными поступками и велеть мне сделать то же самое, а как быть с изменой? Ее предательством Польши? Она разве всегда будет под защитой Франции?
Потоцкий открыл небольшую табакерку из золота с эмалью и взял две щепотки табака, немного помедлил, затем чихнул, прикрывшись платком.
- Всегда - это очень долго, - сказал он. - Нам следует проявлять терпение. Через неделю-две наполеоновская армия вступит в Россию. А мы пока не будем забывать графиню и ее сестру.
Груновский поднялся.
- Официально мы ничего не можем сделать. Но неофициально, граф... вот если бы я взял нескольких своих людей и поехал бы с ними в Чартац, чтобы поговорить с женой...
