- И ты тоже, - улыбнулась ее сестра. - Может быть, только стала еще красивее. Ну а теперь, когда ты мне рассказала обо всем или почти обо всем я имею в виду полковника, - поддразнила она сестру, - тебе надо пойти и лечь поспать. У меня есть кое-какие дела по хозяйству, а потом, немного попозже, мне нужно объездить нового жеребца. Никто из этих неуклюжих придурков не может этого сделать. Я тебе его завтра покажу.
- Может быть, я смогу поехать на нем, Сандра...
- Вот уж нет! - сказала сестра. - Этот жеребец завтракает поляками. Тадеуш сломал себе руку, пытаясь с ним справиться, а уж он лучше всех моих людей знает, как обращаться с лошадьми. Ну, у тебя еще будет время на развлечение. А теперь - спать. Вечером мы отметим твой приезд - все втроем: ты, я и твой полковник!
Как Валентина объяснила Де Шавелю, обеденный зал слишком велик и мрачен для троих, а близких соседей, чтобы пригласить к ужину, у них нет. Поэтому Александра распорядилась, чтобы ужин накрыли в бывшем кабинете отца. Это была довольно уютная комната, насколько могла быть уютной комната в средневековом замке; на каменных стенах висели гобелены и персидские ковры. В огромном камине потрескивали большие поленья, а восьмирожковый серебряный канделябр освещал помещение. На столе лежала великолепно вышитая русская скатерть, на которой блестело изумительное столовое серебро, как догадался Де Шавель, тоже русского происхождения, как и серебряные кубки с выгравированными на них суворовскими крестами.
Полковник был одет в простой зеленый сюртук и белые панталоны, и даже Александра не могла не признать, что он необыкновенно хорош собой, хотя такие мужчины были не в ее вкусе- в нем слишком чувствовалась властность, не та жестокая и грубая властность, которая была свойственна ее зятю Груновскому, но какая-то врожденная надменность, несколько раздражающая ее независимую и гордую натуру. Де Шавель подошел и, поклонившись, поцеловал протянутую руку, на которой сверкал перстень с невероятно большим рубином, на шее также сверкало рубиновое колье, на ней было платье такого же насыщенного цвета с глубоким вырезом, подчеркивающее высокую точеную фигуру. Он взглянул в ее черные глаза, и в них блеснул вызов. Может быть, какому-нибудь мужчине и удастся ее приручить, но это будет очень редкий экземпляр, такой же редкий, как и она сама. Ему было трудно поверить, что они с Валентиной являются сестрами, пусть даже только по отцу.
