- Я думал, в национальном парке Алгонкин больше нет частных владений.
Гектор улыбнулся Энею, а тот перекинул жевательную резинку из-за одной щеки за другую. По-моему, я начал разговор не самой неудачной фразой, но на миг мне показалось, что я допустил промах, и братья не простят мне его. Однако Гектор решил принять меня в свое общество.
- Тут вы найдете все, что душе угодно, - сказал он. - Есть любители жить в палатках, как вот Эней, есть бывшие землевладельцы вроде Ллойда, есть частные дома, как у Риммеров на мысу. Есть даже владетели, которые сдают свои имения. Как в любом приличном обществе. Это я о поместье Вудворда. Сам-то Вудворд последний раз появлялся тут ещё до вьетнамской войны. Теперь он сенатор в Штатах.
- Но кто-то снимает его поместье? - спросил я, решив не отпугивать неожиданных осведомителей.
- Да, тут много усадеб сдано внаем. Две - на той стороне Второго острова, да ещё пустой дом на изгибе озера.
- Там живет какой-то мужик, - вставил Эней. - Я его видел сегодня.
- Ну вот, в этом году народу опять столько, что хоть озеро пруди.
- Вы так и не ответили мне на мой вопрос. Я-то думал, парк принадлежит властям провинции, а это...
- Парку уже девяносто лет, - ответил Гектор, всеми силами стараясь сделать вид, будто говорит что-то новое, а не произносит заранее заготовленную речь. - А политика - штука непостоянная. Каждые пять-шесть лет все меняется. Когда-то вы могли построить тут домик. Теперь - фигушки. Власти даже пытались снести уже построенное. Хотели, чтобы тут были дикие места, понятно? К концу столетия планируется опять превратить все это в глухомань. Раз в десять лет кто-нибудь составляет отчет, и власти ставят перед собой новые задачи. Потому-то Ллойд и лишился своего имения, а Долт Риммер - нет. Он выбрал более удачное время, чтобы построиться, не связывался с заготовителями древесины и не очень рьяно поддерживал власти. - Гектор улыбнулся, осознав, что вещает как уличный оратор. - Если написать историю Алгонкина, получится захватывающее чтиво. Всякий раз, когда в Торонто меняется власть, здесь тоже все переворачивается. Энею повезло, он наезжает только на лето, а это считается туризмом, и правительство ничего не может сделать.
Эней, о котором шла речь, молчал, но кивал и наблюдал за мной, стараясь определить, какое действие оказывают на меня слова его брата.
Затем взгляд Энея устремился на Джорджа, который потягивался и зевал во весь рот. Он покинул свое место за карточным столом, вышел из комнаты, потом появился снова. Я разглядел очертания бутылки виски под его рубахой. Лицо Джорджа уже раскраснелось от выпивки. Когда он бывал под мухой, я невольно начинал прикидывать длину его рук, чтобы ненароком не оказаться в пределах досягаемости. Подобравшись к Джоан сзади, Джордж облапил её, и я вдруг почувствовал себя бойскаутом. К счастью, она сумела освободиться от медвежьих объятий, не рассердив Джорджа. Сняв его ручищу со своего плеча, она заставила Джорджа разогнуть локоть и вернула ему несдержанную конечность, будто та была каким-то неодушевленным предметом, забытым Джорджем на крыльце Джоан.
