7 октября 1999 года, Украина, Харьков.
До отхода поезда на Москву еще оставалось три часа. Юрий Смирнов сегодня возвращался в Москву, так как завтра был последний рабочий день недели, пятница, и он должен был успеть не только доложить о своей поездке по Украине помощнику Лобанова, но и дать целый ряд указаний и поручений своим подчиненным. За выходные нужно было многое сделать. А пока он уединился с президентом крупнейшего концерна Украины “ХАМАЗ” — Харьковский машзавод, своим другом и бывшим однокашником по политехническому институту — Сергеем Плотниченко. Его фирма выпускала не только одни из лучших вездеходов, саперное и грузоподъемное оборудование, но и с помощью России наладила выпуск новым видов танков и другой боевой техники.
Они уединились на загородной вилле концерна, благо, что она была расположена почти в пригороде Харькова, и до вокзала было всего минут двадцать пути. Пройдя в гостиную, Плотниченко предложил Смирнову поудобней располагаться. В эту минуту в зал вошла девушка с подносом, на котором стояла запотевшая украинская горилка с перцем, кофейник, ветчина, фрукты и разные сладости.
— Танюша, спасибо тебе, мы тут сами управимся, — сказал Плотниченко девушке, принесшей кофе и прочее, — скажи, пожалуйста, Анатолию, что он пока свободен, но через два часа чтобы был здесь на месте и чтобы машина была чистой. А ты можешь ехать домой, спасибо, мы тут сами по-мужски похозяйничаем, и он взял в руку бутылку с горилкой…
Татьяна, двадцатитрехлетняя чернобровая красавица, длинноногая и статная, бывшая спортсменка, мастер спорта по художественной гимнастике, работала одним из секретарей Плотниченко, и когда у ее шефа бывали дорогие для него гости, она помогала на загородной вилле концерна накрыть на стол, да и вообще помочь там по хозяйству.
Она подошла к шоферу и сказала:
— Толя, отвези меня домой и можешь два часа быть свободен, а потом чтобы был на месте, и машину помой, так шеф распорядился. Наверное, московского гостя повезешь на вокзал.
— Залазь, стрекоза, — сказал шофер и открыл дверцу машины. Она села на переднее сиденье и, тихо потянув дверцу “Вольво” на себя, закрыла ее, боясь сильно хлопнуть, за что ее всегда ругал Анатолий.
— Когда ты двери научишься закрывать, — забубнил шофер и потянулся к противоположной двери, чтобы ее получше закрыть, навалившись на девушку. — Опять ты за свое, — вскрикнула Татьяна, — отталкивая плотно навалившегося на нее Анатолия.
