И дети постепенно втягивались, втягивались, и водоворот любви совсем затягивал маленького человечка в свои недра. Приходила минута, когда бывший неудачник подымал руку. Хочу отвечать!
Сперва я больше всего любил математику. А под влиянием Сергея Даниловича переметнулся в его «веру». Мне почему-то было совестно идти к нему на урок, если я чего-то толком не знал.
Русский и литература стали главными в моей жизни.
Уже в восьмом классе я стал писать в газеты.
Как бы в прощание с математикой я решил какую-то математическую головоломку, что была в тбилисской газете «Молодой сталинец», и отправил ответ в редакцию.
Недели через три подхожу у себя на пятом районе к кучке парней. И шофёр Иван Шаблицкий, с кем я любил кататься на его грузовой машине, в плату за что я помогал ему грузить ящики с чаем и разгружать машину уже глухой ночью на чайной фабрике, – этот Иван вертит газету и, не заметив меня, читает всем:
– «Первыми правильные ответы прислали...» – и называет мою фамилию. – Братва, да этот чингисханёнок ещё поломится в писарьки! Вот увидите!
Этот человек подсказал мне мою судьбу.
Дома я внимательно стал изучать газету и вижу, что в газете очень много мелких заметок. И говорю я себе уважительно и ясно:
«Неужели я такой дурак, что не смогу написать в газету пять строк?»
Я оказался «дураком» вдвойне. Да ещё внасыпочку!
В газете моя первая заметка разлилась на одиннадцать строк!
Кто бы мог подумать, что, начав с этих одиннадцати газетных строк, я добегу до одиннадцати томов своих московских сочинений?
Но...
В то далёкое лето я работал хорошо на чаю, и мама купила мне велосипед. Я стал на велосипеде ездить за восемь километров в девятый класс в городке Махарадзе (сейчас Озургети).
Мама, как и отец, была неграмотная. Но всё-таки одна подняла трёх сыновей.
Отец, Никифор Андреевич, какой ни будь «кулак», а Родину защищал честно. Стрелок сто двадцать четвёртой стрелковой бригады. Рядовой.
Был ранен в бою. Умер в госпитале от истощения.
Похоронен в Сочи.
В братской могиле.
Осталась от отца одна золотая строчка с его Именем на Стене Памяти.
Это в Сочи.
Зато на Родине, в Новой Криуше, я не нашёл Имени отца на памятной доске.
После средней школы я кочегарил на маслозаводе, лепил в промкомбинате шлакоблоки. Было это в поселке Каменка, к югу от Воронежа. На родной сторонушке.
А дальше – редакции, редакции, редакции.
Газеты и журналы сжевали около двух десятков моих лет. Из них три года я работал редактором в центральном аппарате Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС). Сейчас ИТАР-ТАСС.
