— Вы теряете клиента, — заметил он.
— Именно так Возможно, цели у вас и у Отдела полностью противоположны, но, с моей точки зрения, и вы, и они в выигрыше оттого, что его подставили.
— Я никогда не встречался с Энгьюином.
— И не встретитесь. Его время вышло. Вы с Отделом пируете за его счет.
— Тогда позвольте спросить, какой вам смысл продолжать расследование?
— Я любопытен. Я вижу, что обвинение шито белыми нитками. И если я найду, за какую нитку потянуть, все это может обрушиться на вас.
— Прекрасное сравнение. Желаю вам удачи. Уж не думаете ли вы серьезно, что Отдел заинтересуется вашими подозрениями после того, как сам закрыл это дело? Кстати, как у вас с кармой?
— Моя карма вас не касается. Мне хватит.
— Ну-ну. — Он снова взял стакан и философски вздохнул — он мог себе это позволить. — Вы напоминаете мне меня самого. Таким, каким был когда-то.
Даже сейчас мы не очень отличаемся друг от друга. Оба нетерпеливы — только вы еще и упрямы. Никакой гибкости. Компромиссы ведут к силе, к власти. А ваш характер не доведет вас до добра.
— Но ведь не я живу под землей, Фонеблюм.
— Вот-вот. Очень вы любите рычать. Это пугает.
— Мне не нужно рычать, чтобы запугать Челесту Стенхант, — возразил я. Я хотел вернуть разговор ближе к делу, к уликам, если их можно так назвать.
— Она панически напугалась, приняв меня за одного из ваших парней. Что вы имеете против нее?
— Вы неправильно понимаете наши взаимоотношения. Я познакомил Мейнарда
Стенханта с его будущей женой. Можно сказать, их союз — моих рук дело.
Челеста очень забывчива, но обязана мне многим, и, надеюсь, она еще вспомнит об этом.
— Творение ваших рук под конец никуда не годилось. Стенхант нанимал меня следить за Челестой, когда она сбежала на Кренберри-стрит.
— Да, — мрачно согласился он. — Она такая. Нам все время приходилось приглядывать за ней.
— Пэнси Гринлиф — ее подружка?
Его брови почти завязались в узел.
— Нет, нет. Ничего такого. Просто друг семьи.
— Еще один друг, живущий только благодаря вашей любезности?
— Как вам будет угодно считать.
— Ну, малютке Пэнси ваша любезность не идет впрок. Я обнаружил ее в отключке после дозы запрещенного порошка. Чего-то под названием
Вычиститель — для тех, кому недостаточно просто забывать. Если верить порошечнику, с которым я беседовал, Пэнси чистит свою голову изнутри словно тыкву на Хэллоуин.
— Ее брат совершил убийство. Я могу понять, почему она хочет."
— Ага, — перебил я. — Кстати, кто снабдил ее этим зельем?
