– Не надо, Эцуко, ни к чему такие разговоры. – Миссис Фудзивара вгляделась в меня, потом вздохнула. – Но со мной тоже такое случается. По утрам, как вы говорите, только проснешься – оно и накатит. Я часто просыпаюсь с мыслью, что надо спешить и готовить завтрак на всех.
Мы помолчали. Миссис Фудзивара рассмеялась:
– Нехорошая вы, Эцуко. Вот видите, навели меня на такие разговоры.
– Очень глупо с моей стороны. Во всяком случае, между нами – между Накамурой-сан и мной – никогда ничего не было. Я хочу сказать, ничего не было решено.
Миссис Фудзивара по-прежнему смотрела на меня, кивая каким-то своим мыслям. Один из посетителей встал из-за столика, готовясь уходить.
Миссис Фудзивара направилась к нему. Это был аккуратный молодой человек в рубашке без пиджака. Они поклонились друг другу и завязали оживленный разговор. Молодой человек, застегивая свой портфель, что-то сказал, и миссис Фудзивара от души рассмеялась. Они снова обменялись поклонами, потом молодой человек исчез в дневной уличной суете. Я была благодарна за возможность успокоить свои чувства. Когда миссис Фудзивара вернулась, я сказала ей:
– Лучше, если я сейчас пойду. Вы очень заняты.
– Останьтесь и отдохните. Вы ведь только что присели. Я подам вам обед.
– Нет, спасибо.
– Послушайте, Эцуко, если вы сейчас не поедите, то еще не скоро сможете пообедать. А вы ведь знаете, как важно сейчас для вас питаться регулярно.
– Да, я понимаю.
Миссис Фудзивара пристально в меня всмотрелась:
– У вас сейчас столько хорошего впереди, Эцуко. Но вы чем-то огорчены?
– Огорчена? Ни капельки.
Миссис Фудзивара не сводила с меня глаз, и я нервно рассмеялась.
– Когда появится ребенок, – сказала она, – вы будете счастливы, поверьте мне. Из вас выйдет великолепная мать, Эцуко.
– Надеюсь.
– Так непременно будет.
– Да, – я улыбнулась ей в лицо.
Миссис Фудзивара кивнула, потом снова поднялась на ноги.
Внутри домика Сатико становилось все темнее (горел только один фонарь), и сначала я подумала, что Марико вглядывается в черное пятно на стене. Она наставила на него палец, и пятно сдвинулось. Только тогда я поняла, что это паук.
– Марико, не трогай – это нехорошо.
Она заложила руки за спину, но не отрывала взгляда от паука.
– У нас раньше была кошка, – сказала она. – До того, как мы сюда приехали. Она часто ловила пауков.
– Понятно. Нет, Марико, лучше не трогай.
– Но он не ядовитый.
– Нет, не трогай – он грязный.
– А кошка, которая у нас была, могла есть пауков. Что случится, если я съем паука?
