В полдень отряд сделал привал, но он был короток, так как Красный Кедр и в особенности Белая Газель желали продолжать путь без замедления. Спустившись с довольно высокого холма, отряд оказался на берегу Рио-Хилы. Странное зрелище представилось тогда их глазам. На обоих берегах реки видны были толпы индейцев, метавшихся и жестикулировавших в каком-то необычайном волнении. Селение этих индейцев виднелось на небольшом расстоянии от реки на невысоком холме и имело, по обычаю всех индейских селений, вид крепости. Увидав приезжих, индейцы не только не подумали скрыться от них, но по прямой линии мелкими шагами и в полном порядке двинулись на них, размахивая оружием и издавая неистовый вой.
— Карамба! — воскликнул Сандоваль. — Индейцы, кажется, не в особенно хорошем расположении духа. Мы, пожалуй, поступаем неблагоразумно, что приближаемся к ним, — судя по тому, как они нас приветствуют, они с нами могут сыграть плохую шутку, а потому нам лучше держаться настороже.
— Ба-а! Положитесь на меня, я все беру на себя, — с уверенностью возразил на это Красный Кедр.
— Тем лучше для нас, компадре, — сказал Сандоваль, — делайте как знаете, я не стану ни во что вмешиваться. Carai я слишком хорошо знаю этих дьяволов, чтобы совать нос в их дела.
— Отлично, так не беспокойтесь об остальном. Красный Кедр дал знак, чтобы разбойники остановились. Те повиновались, с нетерпением ожидая, что будет дальше, и решив про себя с эгоизмом, отличающим этих негодяев, при любом повороте событий оставаться безучастными зрителями.
Скваттер с полнейшим хладнокровием снял с себя бизоний плащ и, размахивая им перед собой, поскакал галопом навстречу апачам. Те, увидев, что незнакомцы остановились, держа ружья наготове, и что один из них едет к ним парламентером, на что указывал развевающийся плащ, с минуту оставались в нерешительности. Затем они столпились и, видимо, стали совещаться друг с другом. После короткого совещания от их толпы отделились двое, которые стали приближаться к разбойникам, в свою очередь развевая плащами. В десяти шагах от Красного Кедра они остановились.
— Чего желает брат мой от воинов моего племени? — высокомерно спросил один из индейцев. — Разве ему не известно, что между бледнолицыми и краснокожими вырыт топор войны, или, может быть, он сам принес нам свой скальп, чтобы нам не трудиться снимать его?
— Брат мой вождь? — невозмутимо ответил вопросом на вопрос скваттер.
— Я — вождь, — ответил индеец. — Сыны мои зовут меня Черным Котом.
