— Право, дорогое дитя, я не знаю, что еще сказать, — ответил Сандоваль. — Когда вчера вечером Красный Кедр говорил нам об этом деле, оно показалось нам превосходным, но, если оно тебе не нравится, мы откажемся от него. Перестанем говорить о нем, вот и все.
— Вы всегда так, Сандоваль, с вами невозможно спорить. При малейшем возражении вы сердитесь и не желаете выслушивать доводы, которые вам представляют.
— Я не сержусь, дитя мое, я говорю только то, что есть на самом деле. Впрочем, вот и сам Красный Кедр, объяснись с ним сама.
— Объяснение наше будет кратким, — сказала на это молодая девушка.
Она обернулась к скваттеру, который в эту минуту входил в грот, неся на плечах великолепного оленя, которого он убил.
— Ответьте мне только на один вопрос, Красный Кедр, — сказала ему девушка.
— Хоть на двадцать, если вам это будет приятно, очаровательная Газель, — ответил разбойник с вымученной улыбкой, сделавшей его лицо отвратительным.
— Нет, одного будет достаточно. Кто те люди, с которыми вы имеете дело?
— Мексиканское семейство.
— Я спрашиваю вас, что это за семейство?
— Это семейство Сарате, оно одно из самых влиятельных в Новой Мексике.
При этом ответе яркая краска мгновенно залила лицо девушки и она обнаружила видимое волнение.
— Я также намерен наконец покончить с этим демоном Сыном Крови, — добавил разбойник, от которого не укрылось волнение девушки, — мы все довольно от него натерпелись.
— Хорошо, — сказала она со все возраставшим волнением.
Разбойники с тревогой и удивлением смотрели на молодую девушку.
Наконец, сделав над собой усилие, Газель овладела собой настолько, чтобы казаться хладнокровной, и, обернувшись к разбойникам, сказала прерывающимся голосом, который явно обнаруживал ее сильное душевное волнение:
— Это изменяет обстоятельство дела. Сын Крови — наш заклятый враг. Если бы я знала это с самого начала, я не противилась бы этому предприятию.
— Итак?.. — осмелился спросить Сандоваль.
— Я нахожу, что мысль эта великолепна, и чем скорее мы возьмемся за ее воплощение в жизнь, тем лучше.
— Отлично! — воскликнул Красный Кедр. — Я был уверен, что нинья поддержит меня. Газель улыбнулась ему.
— Кто поймет женщину? — пробормотал Сандоваль себе под нос.
— А теперь, — добавила молодая девушка с необычайным оживлением, — поспешим с нашими приготовлениями к отъезду, нам нельзя терять ни минуты.
— Caspita! Я счастлив, что у нас наконец будет дело, — сказал Урс, разрезая на части тушу принесенного Красным Кедром оленя, — а то мы уже начали покрываться плесенью в этой сырой норе.
