Шпагин презрительно усмехнулся.
— Николай Андреевич, — сказал он безнадежно, — такое чувство преследует нашу группу два года, прямо с момента запуска первого логоса. И до сих пор — нуль!
В этот момент я вспомнил о Гранине. За Сергеем в институте стойко держалась репутация своеобразного специалиста по разгадыванию запутанных дел: экспериментальных ошибок, просчетов, необоснованных выводов и парадоксальных результатов, в общем по всем тем каверзам, которыми столь богаты дороги в неизведанное. Я сам несколько раз и всегда с неизменным успехом прибегал к его помощи. В его способности проникать в самую суть захламленной, перекрученной проблемы было что-то, похожее на волшебство, на озарение, а отнюдь не на строгую, чопорную науку. Как это я сразу не вспомнил об этом?
— Юрий Иванович, — сказал я не без торжественности, — я знаю человека, который может вам помочь.
— Вот как, может? — Шпагин не выразил никакого воодушевления.
— Может, — уверенно подтвердил я.
— А вы знаете, сколько их находилось, таких вот могущих, и как плачевно все это выглядело в итоге?
— Этого я не знаю, — ответил я хладнокровно, — зато я уверен, что если вам не поможет Сергей Гранин, так уж никто не поможет.
На лице Шпагина появилось выражение заинтересованности.
— Как вы сказали? Имя я не расслышал!
— Сергей Владимирович Гранин. Я имею честь работать с ним в одном институте и отлично его знаю.
Шпагин усмехнулся и потер свой выпуклый лоб.
— Любопытно, черт возьми!
— Что, собственно, любопытно? То, что мы работаем с Граниным в одном институте? — с некоторым раздражением спросил я.
Шпагин вскинул на меня глаза.
— Знаете, мне уже советовали обратиться к Гранину.
Я был приятно удивлен, но постарался сохранить невозмутимость.
— Вот видите.
— Вы знаете Сашку Медведева?
— Мы учились с ним в одной группе.
— А сейчас мы с ним в одной группе. Так вот Сашка говорил примерно то же самое, что и вы.
— Что ж тут удивительного, он знает Гранина!
— Но ведь это смешно, понимаете? Черт его знает, как смешно! И глупо! Обращаться к случайному человеку, после того как куча специалистов, полностью отдавшихся этому делу, потерпела неудачу!
— Знаете ли, иногда со стороны виднее.
— Это верно!
— А потом, — продолжал я убежденно, — Сергей — это же настоящий Шерлок Холмс в науке! Это у него от бога!
— По мне все равно, от бога или от черта, — махнул рукой Шпагин, — от черта даже лучше. Ладно, хоть это и смешно, — едем!
Не без основания полагая, что и Гранин и Шпагин — люди с достаточно развитым самолюбием и в науке величины если и не эквивалентные, то одного порядка, я опасался за ненормальное развитие их знакомства. Знаете, как нередко бывает: неосторожно оброненное слово, ответная реплика, обмен острыми фразами. — и вместо делового разговора получается КВН, состязание в остроумии, извлечь из которого что-нибудь путное так же трудно, как решить десятую проблему Гильберта. Но все обошлось как нельзя лучше. Правда, вначале оба держались скованно, приглядываясь, почти принюхиваясь друг к другу. Но потом обстановка быстро разрядилась, главным образом благодаря тому, что Шпагин избрал очень правильный тон: он не жаловался, не драматизировал ситуацию, а рассказал о затруднениях своей группы в шутливом тоне, хотя, если говорить правду, юмор его порой принимал мрачный оттенок.
