— Что? — спросил мистер Саттертуэйт. — Разве только что?
— Разве только имя его — Смерть.
Мистер Саттертуэйт вздрогнул. Она отступила в сторону и растворилась в темноте.
Неизвестно, сколько он так просидел, но внезапно до него дошло, что он теряет драгоценные минуты. Он вскочил и засеменил по дорожке. Он не задумывался, куда направиться: его влекло туда помимо воли.
Выбежав на улицу, он проникся странным ощущением нереальности. Волшебный лунный свет, волшебная ночь… И две фигуры, медленно идущие по улице в его сторону.
Оранов в костюме Арлекина — так мистер Саттертуэйт подумал в первое мгновение. Но когда они проходили мимо него, он понял, что ошибся. Этот стройный силуэт, эта легкая раскачивающаяся походка могла принадлежать лишь одному человеку — мистеру Кину.
Легко, словно не касаясь земли, они прошли дальше по улочке. Вскоре мистер Кин оглянулся, и мистер Саттертуэйт, к своему изумлению, увидел не лицо мистера Кина, а чужое, незнакомое… Хотя нет, не совсем незнакомое. Ах да! Таким, вероятно. Могло быть лицо Джона Денмена до того, как он был избалован и обласкан жизнью. Лицо, в котором горит нетерпение и безрассудство и угадываются черты мальчишки — и возлюбленного…
До него долетел ее счастливый звенящий смех Он глядел им вслед и видел вдали огни маленького домика над обрывом. Он глядел, глядел и, как во сне, не мог отвести взгляда…
От сна его пробудила чья-то рука. Кто-то, подошедший сзади, схватил его за плечо и развернул к себе лицом. Это оказался Сергей Оранов. Он был бледен и сильно взволнован.
— Где она? Где? Она обещала прийти — но ее нет.
— Мадам только что прошла по этой улице, одна. Это ответила служанка миссис Денмен, стоявшая в тени за калиткой. Она поджидала свою хозяйку с шалью.
— Я стояла тут и видела, как она прошла мимо, — пояснила она.
— Одна? — хрипло спросил мистер Саттертуэйт. — Вы сказали — одна?
Глаза служанки расширились от удивления.
— Ну да! Разве не вы, сэр, только что говорили с ней? Мистер Саттертуэйт вцепился в руку Оранова.
— Скорее, — прошептал он. — Я… я боюсь. Они вместе поспешили по улочке, князь по дороге торопливо что-то говорил:
— Она удивительное существо. Ах, как она сегодня танцевала! И этот ваш друг — кто он?.. Впрочем, все равно, но он замечательный, прекрасный танцор. Раньше, когда она танцевала Коломбину Римского-Корсакова, она так и не нашла для себя идеального Арлекина. Ни Моргунов, ни Кваснин — никто ей не подходил. И тогда она знаете что придумала? Она мне как-то призналась… Она стала танцевать не с настоящим партнером, а с неким воображаемым Арлекином, которого на самом деле никогда не было. Она говорила, что это сам Арлекин пришел танцевать с ней. Вот эта ее фантазия и делала ее Коломбину такой прекрасной.
