Торговец засунул свой бумажник в карман, поклонился генералу и вышел.
Было три часа; все дело было кончено за какой-нибудь час времени.
- Жалкие люди! - пробормотал про себя генерал, оставшись один. - Если бы нам пришлось иметь дело только с ними, а не с горцами и вольными стрелками, нам нетрудно было бы с ними справиться.
- Ваше превосходительство, - сказал, войдя в комнату, один из адъютантов генерала, - полковник Мелендес спрашивает, угодно ли вам будет принять его, невзирая на поздний час?
- Полковник Мелендес здесь?! - воскликнул генерал с удивлением.
- Он только что прибыл, генерал. Может ли он войти?
- Конечно, пусть войдет, пусть войдет сию же минуту!
Через некоторое время в комнату вошел полковник Мелендес.
- Наконец-то вы здесь! - воскликнул генерал, идя ему навстречу. - Я считал вас или пленным, или мертвым.
- Немного и нужно было, чтобы я стал и тем, и другим.
- О-о! Так, стало быть, то, что вы желаете сообщить мне, действительно важно?
- Очень важно, генерал!
- Caspita! Вот вам, друг мой, кресло; возьмите его и садитесь.
- Прежде всего, генерал, известно ли вам положение наших дел?
- Что вы этим хотите сказать?
- Боже мой, генерал! Только то, что, может быть, не все события последнего времени вам известны.
- До меня дошли слухи о каких-то важных событиях, но я не знаю в точности, что именно произошло.
- В таком случае слушайте! Корвет "Либертад" - в руках инсургентов.
- Не может быть! - воскликнул генерал, вскакивая с кресла.
- Генерал, - сказал молодой офицер печально, - у меня есть новость еще более важная.
- Простите, мой друг, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется невероятным, чтобы в поездке, которую вы совершили для развлечения и из которой теперь возвратились, вы могли получить такие важные сведения!
- Инсургенты не только завладели корветом "Либертад", но они также взяли форт Пуэнте.
- О! - произнес генерал, быстро поднимаясь с кресла. - На этот раз вас ввели в заблуждение, полковник! Форт Пуэнте не может быть взят!
- Он взят после часового приступа тридцатью вольными стрелками под начальством Ягуара.
Генерал схватился за голову, и лицо его отразило невыносимое отчаяние.
- Это уже слишком! - вскричал он.
- Но и это еще не все, - продолжал полковник резким тоном.
- Что же еще ужаснее того, что вы уже сообщили, можете вы сказать мне?!
- Факт, который возбудит ваш гнев и заставит вас покраснеть от стыда.
Старый солдат положил руку на грудь как бы с тем, чтобы удержать сильное биение своего сердца, и, обратившись к полковнику, сказал:
