- О, генерал! Неужели вы можете это думать?!
- Благодарю вас! Капитан, вы слышали? - добавил он, обернувшись к неподвижно стоявшему в дверях офицеру. - Прикажите отряду войти.
- Слушаю, ваше превосходительство.
И сказав это, офицер вышел.
На лицах торговцев отразился испуг. Это таинственное приказание навело их на серьезные размышления, и тревога их стала возрастать, когда вскоре они услышали по соседству с кабинетом генерала лязг оружия и тяжелые и мерные шаги солдат приближающего отряда.
- Что это значит, генерал? - воскликнули они в испуге. - Неужели мы попали в ловушку?
- Как так? - возразил губернатор. - Ах, извините! Я забыл сообщить вам конец полученного мною предписания; он-то, главным образом, и касается вас. Впрочем, эта ошибка будет сейчас мной исправлена. Мне приказано расстрелять всех людей, которые воспротивятся уплате контрибуции, требуемой правительством и необходимой ему для борьбы против инсургентов.
В ту же минуту дверь отворилась настежь, в комнату молча вошли пятьдесят вооруженных солдат, которые окружили торговцев.
Те были ни живы ни мертвы. Им стало казаться, что они видят страшный сон; они чувствовали себя точно во власти ужасного кошмара.
Догадываясь, что генерал не затруднится привести свою угрозу в исполнение, купцы не знали, как им выйти из этого критического положения.
Губернатор по-прежнему оставался совершенно спокоен. Лицо его было все так же приветливо, и голос его не утратил своей мягкости.
- Итак, сеньоры, - сказал он, - поверьте, что мне очень прискорбно случившееся. Капитан, уведите этих господ и поступайте с ними так, как их грустное положение того требует!
Затем, поклонившись собранию, генерал повернулся, чтобы выйти из комнаты.
- Одну минуту, by God! (Ей-богу! (англ.)) - воскликнул Лайонел Фишер, начиная уступать поя страхом смертельной опасности. - Нет ли какой-нибудь возможности уладить это дело?
-Я знаю только один путь к этому: заплатить!
- Я это понимаю, - возразил коммерсант, - номы, увы, разорены!
- Так что же я-то тут могу сделать? Вы слышали и видели сами, что я в этом злосчастном деле ровно не при чем!
- Увы! - воскликнули хором бедняки-торговцы. - Не можете же вы, в самом деле, лишить нас жизни, генерал. Ведь мы отцы семейств! Что будет с нашими женами и детьми?
- Мне жаль вас, но, к несчастью, только это я и могу сделать.
- Генерал, - закричали они, бросаясь на колени, - ради всего, что вам дорого, сжальтесь! Мы умоляем вас!
