Жарким ленивым полднем в самом конце августа Дейкр высадил Харви у его дома – большого шикарного особняка в псевдотюдоровском стиле в Уимблдоне. Он открыл пропыленный, неприбранный багажник «фольксвагена», выволок оттуда рюкзак Харви, палатку и пластиковый пакет с беспошлинным виски и сигаретами и с глухим лязгом захлопнул багажник.
Оба они были усталые, грязные и нечесаные после ночи, проведенной на пароме из Саутгемптона, и впервые от Дейкра не несло «Брутом». Они вскользь пообещали звонить друг другу, и Дейкр нажал на газ и выжал сцепление с таким чувством, будто высадил незнакомого пассажира, которого подвозил пару миль, а не своего лучшего за последние пять лет друга.
В грязной футболке, расклешенных джинсах и поношенных ботинках Харви прошел по короткой гравийной подъездной дорожке мимо машины матери – синего «мини», которая стояла под слоем пыли, нетронутая со времени ее смерти. Отец не разрешал садовнику мыть машину, а Харви – ездить на ней; она стояла там, создавая иллюзию, что все хорошо, что мать дома и готовит чай.
Харви порылся в рюкзаке, нашел ключ и отпер тяжелую дубовую дверь. Не закрывая ее, поспешил к столику в прихожей и уставился на оловянный поднос, куда домработница всегда складывала почту.
Сверху лежала утренняя газета «Телеграф». Заголовок крупными буквами сообщал: «МЕНЕДЖЕР „БИТЛЗ“ ЭПШТАЙН НАЙДЕН МЕРТВЫМ».
Харви пробежал глазами заметку, заинтересовавшись, как менеджер умер, и отложил газету. Под ней была стопка почты, наверху – открытка с изображением боя быков. Повинуясь чувству долга, Харви отправил эту открытку отцу три недели назад, должно быть, она пришла только этим утром. Интересно, подумал он, получила ли Анджи его открытки. Он послал ей три.
Сегодня вечером Харви намеревался переспать с ней.
Он тщательно просмотрел почту, но вся она была адресована отцу. Ему – ничего. Разочарованный, он с громким шлепком бросил стопку назад на поднос. Дом был пустой и темный, пахло полиролем. Отец был во Франции, он вернется только через неделю, и Харви был этому рад.
Он еще раз просмотрел письма – вдруг пропустил то, которое так ждал. Затем проверил почтовые штемпели – возможно, письмо адресовано отцу. Ничего. Он нетерпеливо выдвинул средний ящик стола и увидел маленькую аккуратную стопку почты на свое имя.
Сердце учащенно билось, когда он просматривал ее. Почты было немного: пара конвертов, похожих на приглашения на вечеринки, банковский счет, сентябрьский выпуск журнала «Пари матч». И тут он увидел долгожданный конверт – маленький, темно-желтый, с напечатанными на нем его именем и адресом, с почтовым штемпелем, говорящим о том, что письмо отправлено из школы. Конверт уже был открыт.
