Он вздрогнул, Принц настойчиво говорил:
— Ты о чем таком важном задумался? Я говорю, что со всех сторон кричат, давай подробности, а мы не успеваем, не успеваем! Спрос на скифов оказался куда выше, чем мы ожидали!
Крылов одним глазом следил, как Кунигунда молола кофе, солнечный луч проник в щель между шторами, ее широкие белые ягодицы в месте падения луча светились, словно налитые оранжевым медом.
— Надо использовать даже поражения, — пробормотал он. — Да, побили нас тогда… Но тем более мы имеем право на праздник Первого Водружения Меча!
— Что это?
— Принято будет собираться в скверах, — пояснил он, — с собой брать самые дешевые пирожки… Нет, сперва надо сутки попоститься, ведь половина из нас все еще живет впроголодь, все копейки отдает Интернету, черт бы побрал этого паука! — а утром с этими самыми пирожками будем сходиться в свои скверы. Или же в несколько заранее назначенных…
— Лучше назначенных заранее, — сказал Откин с кривой усмешкой. — Нужно же будет туда сперва завезти мусор, горы опавших листьев… А потом, после театрализованного представления собственными силами… обязательно собственными!.. они вкушают эти пирожки, тем самым разделяя с нами, приобщаясь к нам, получая частичку нашего мятежного духа и нашей святости. Ведь мы уже станем святыми? Гаврилов, у скифов был культ святых?
— Был культ ларов, — ответил Гаврилов. — Это что-то вроде домовых. Маленьких, мохнатых, как вон ты сейчас и есть.
— Надо будет пересмотреть и культ отрицателей, — предложил Klm. — Или ниспровергателей, как правильно?.. Ну, всякие там герои, что храбро плевали в святыни, срали в храмах или пердели на званом королевском обеде. Сами ничего не сделали, не создали, но их ценят за те кучи дерьма, что они наложили в храмах. К примеру, вон Франсуа Рабле зачислен в классики за его вонючий роман «Гаргантюа и Пантагрюэль», где все только жрут и срут. Причем сранье описывается на двух-трех страницах, а как Гаргантюа подтирал задницу — так целая глава. А то и две, не помню.
Раб Божий сказал с удивлением:
— Вот уж не думал, что ты будешь защищать церковь! Ведь Рабле — борец с церковной моралью…
— Мне плевать на церковь, — ответил Klm с раздражением. — Но лучше церковная мораль, чем отсутствие морали, как предложил Рабле и его мерзкий последыш — русская интеллигенция. Я хочу сказать, что для скифов должна быть разница между строителями и ломателями. А пока что в России… да и в прочем гребаном мире иной сратель стоит выше, чем чиститель. А та сволочь, что мусорит на улице, считается духовно богаче, чем убирающий за ней дворник. Уже тем, что мусорит, а не убирает!
