Ученый совет ее заявку посчитал несерьезной и в план исследовательских работ не включил. Это значило, что она не получит ни копейки и может не рассчитывать на рабочие площади…
После мучительных раздумий Зенцова не нашла ничего лучшего, как обратиться за содействием в… строительно-монтажное управление! Ее намерение вызвало веселое оживление на кафедре. И декан, и проректор, к которым она обратилась за рекомендательным письмом, со всей возможной тактичностью пояснили ей, почему не могут подписаться под таким документом: ее затея равносильна предложению заводу комбайнов внести свою лепту в изготовление скрипок.
Тогда Антонида Дмитриевна на свой страх и риск отправилась к инженеру управления. Тот, нетерпеливо выслушав ее (его ждали дела!), не выбирая мягких выражений, указал на дверь.
И только когда она принесла чертежи установки (выполненные ею не очень качественно, без всякого соблюдения стандартов), когда положила перед ним на стол экономические расчеты, этот грубиян и сухарь, вдруг ни слова не говоря, не урезая ни одного рубля из довольно приличной запрашиваемой ею суммы, размашисто подписался на проекте договора, Антонида Дмитриевна, конечно, знала — не из своего кармана будет оплачивать главный инженер расходы на исследования, есть в управлении особая статья расходов на заключение договоров с разными НИИ. Но знала она и другое — у строительной организации куча других, более насущных проблем, нежели ее гипотетическая изотопная вода. Горелик же предпочел Зенцову.
Более того, сам переговорил с ректором института, и Зенцовой выделили в институте не большую, не очень удобную, но отданную в ее полное распоряжение комнатушку. В дальнейшем каждая ее заявка на получение материалов, инструментов, аппаратуры удовлетворялась немедленно, стоило только получить визу Горелика.
Подсознательное чувство нашептывало Антониде Дмитриевне, что этот человек, живущий прозаическими потребностями сегодняшнего дня стройки, не ради собственной прихоти снизошел на такие милости. Похоже, он угадывал в ее изотопной воде такие возможности, о которых она и в мечтах своих не помышляла.
Единственное, что постоянно угнетало Антониду Дмитриевну, так это грубость и невыдержанность главного инженера. Как человек он стал ей неприятен с первых же минут общения. Она по возможности избегала его. А в душе испытывала несказанную признательность — подобно могучему грейдеру, Горелик раздвигал перед Зенцовой все препятствия, которые ей в одиночку с ее уступчивой и сговорчивой натурой никогда бы преодолеть не удалось.
