После Кетовой выступления последовали одно за другим, все более гневные, обличающие. И каждый выступающий или выступающая не преминули обратиться к имени покойной Бельской, к ее общепризнанному авторитету ученого. Если некогда живую Бельскую эти люди ставили вровень с собой, то теперь склоняли головы перед ее громкой славой, смотрели на нее снизу вверх.
Незримая, но величественная Бельская вошла в кабинет ректора и села рядом с Кетовой, чтобы вершить суд над своей любимой ученицей.
Бельская…
Сорокапятилетняя женщина с пышными формами, с тяжелой копной русых волос, укладываемых в лучшем салоне города. Пышущая здоровьем, громогласная, любившая поболтать с друзьями и знакомыми. Красавица. И заботливая мама, не упускавшая случая похвастать:
— Я первый профессор медицины, родивший тройню!
Ученый с мировым именем, непременный участник международных симпозиумов по восстановительной хирургии мозга. Это ей принадлежало сенсационное открытие неотторжимости пересаженного мозга. Любой пересаженный орган, будь то сердце, почка, легкое, железа, — испытывает несовместимость с телом реципиента. Даже кусочек пересаженной кожи отторгается чужим телом. Ничто пересаженное само по себе не приживляется. Ничто… кроме мозга! Коварная природа словно нарочно приоткрыла перед поборниками пересадок чудесную лазейку, зная наперед, что ни один, даже самый отважный исследователь не рискнет этой лазейкой воспользоваться.
Идея пересадки человеческого мозга завладела Асей на лекциях все той же Кетовой. Как пример величайшего подвига в медицине Кетова привела открытие Бельской, приравняла его к бессмертному поступку Хавкина, ибо и то и другое сделано во имя человечества.
Пересадка мозга!
Вот ради чего стоит жить на свете. Ася выиграла подлинное сражение на конкурсных экзаменах в аспирантуру, которой руководила Бельская. И очень скоро заставила Бельскую обратить на себя внимание.
Тем сильнее было разочарование Аси Барботько, когда она, уже работая над кандидатской диссертацией, убедилась, что ее научный руководитель и не помышляет идти дальше опытов над животными. Более того — Бельская оказалась принципиальным противником самой идеи пересадки человеческого мозга.
Не странно ли?
Так блестяще решить все неясные стороны проблемы, накопить богатейший практический опыт, приобрести технические возможности и… отказаться от решающего шага.
Нет, Ася отказывалась верить. Что-то тут было не так. Очевидно, у Бельской оставались какие-то нерешенные вопросы, какие-то еще не преодоленные барьеры. Что ж, надо набраться терпения и ждать.
