Обувшись, помолчала:
- Чего я задумалась-то? К чему воспарила? Были же и романсы! И ги-тарники эти под балконом. И рояль был весь раскрыт, и струны в нём. И стояли тёмных берёз аллеи. Все же прилично, всё на уровне. "Отвори потихоньку калитку". А утром уже моё сочинение: "Отвали потихоньку в калитку"! Юморно, а? "Онегин, я с кровать не встану". А потом, что потом? Стала объектом и субъектом опытов на живом организме женщины. Усыпляют, так? Просыпаешься, да? - оказывается, ты ждёшь ребенка. И не одного. А кто отец? Интересно, да? Вот такусенькая жизнь подопытной Евы!- Людмила, будто заверяя печатью сказанное, хлопнула ладошкой по столу.
Этот звук воскресил к жизни социолога Ахрипова. Он тоже врезал по столешнице, но не ладошкой, а кулаком и крикнул:
- Совесть! Совесть! Вот альфа, вот омега! Её нет в бюджете, но ею всё держится. Совесть - голос Божий в человеке. Есть в государстве совесть - оно спасено. Нет? Тогда не о чем разговаривать. Есть совесть и - нет воровства. Есть совесть и - нет сиротства. Есть совесть и - нет нищеты. Есть совесть и - нет сволочей в правительстве. Есть совесть и - нет вранья на всех уровнях, даже в газетах. Но пока по присутствию совести во властных структурах везде по нулям. И как их после этого назвать?
- Нищета, - возразил кто-то, - тоже взывает к совести. Более того - бедность избавляет от страха. Вот почему богатые боятся бедных, бедные безстрашны.
Вдруг с кухни раздался шум и возмущённый вскрик Юли. Она выскочила взъерошенная. Поправляя туалет, ни с того ни с сего закричала на меня:
- А ну, немедленно скажи ему, что Юлия сумеет распорядиться своей внешностью без его участия.
С кухни боком-боком просквозил к двери на улицу и скрылся за ней Генат.
- Он её давно окучивает, - объяснил Аркаша. - Только разве она тебе изменит?
- О присутствующих, - заметил я назидательно, - в третьем лице не говорят.
- Учись! - заметила Юля и щёлкнула Аркашу по лбу. А вновь обра-тясь ко мне, сообщила: - Карамзин сказал: "И крестьянки любить умеют".
- А тебе кто сказал?
- Сестра! Умная, до ужаса, прямо как дура. Мужики, говорит, это цитаты. И надо бить их их же оружием. И в меня прессовала тексты. Я, конечно, мелкая, но не в укате пока. Дай, думаю, заучу в запас. А этот (жест в сторону двери) наскрёб хохмочек с "Тринадцати стульев", и считает, на фиг, что умный. Стремимся, говорит, к прогрессу, а приходим к стрессу. Но это-то ещё всё-таки не на выброс. Понеслись, говорит, ноги в рай, а руками бутылку хватай. Это уж глупость, да? А другая сестра…
