- Бухтеть?
- Ага. Ходит по дому и бормочет под нос. Что-нибудь гаденькое насчет меня. Но так, чтобы я едва слышал. А я зубрю. Пытаюсь сосредоточиться. А она бухтит. Видит, что я зверею, и все равно... Ну, в конце концов... как раз перед экзаменом...
Он вспомнил! Он вспомнил тот проклятый бесконечный бухтеж в гостиной, спальне, ванной...
-...Но в кухню, где я зубрил, она не заходила. Бродит по квартире и бухтит, бухтит, бухтит...
Его трясло. Господи, ну зачем она спросила?! В тексте этого не было!
- ...Так вот, в конце концов я просто встал и заорал: "Сука, тварь, чего ты бухтишь?! Чего ты до меня доелбалась? Не видишь, я жопу сточил, зубривши? Чего не заткнешь свою пасть хоть на пять долбаных минут?!
Он повторил слово в слово, почти с фонографической точностью. Столько лет прошло, а не забылось ничего.
- Так вот, вбегаю я в спальню, а она в купальном халате и тапках. И ну вопить, что я подонок, жизнь ей поломал и все такое... Короче, не стерпел я и врезал ей по роже. Крепко врезал, как в уличной драке. Изо всех сил. Дальше - провал в памяти. Потом... сижу я на ней верхом, в руке почему-то ее тапка, и этой тапкой я ее луплю по морде... Тут я очухиваюсь и вижу, как она глядит, как я ее луплю... А ведь я до этого ни разу женщин не бил... Короче, свалился я с нее и пополз на карачках в угол, и сидел там после, как ошпаренная шавка... хныкал... Перепугался до смерти...
Марта смотрела на него и молчала. Его жутко трясло.
- Господи! - тихо вымолвила она.
Они помолчали еще. Он ответил на вопрос. Сказал больше, чем ей хотелось узнать.
Настроение было испорчено. Майкла будто надвое раскололо: одна часть лежит в полумраке этой спальни рядом с нагой Мартой, другая - далеко отсюда сидит на корточках в углу, прячет лицо в ладонях и скулит, как искалеченный пес, и боится взглянуть на Синди, а у той ноги съехали с кровати, и лице распухшее, в крови. Он изо всех сил пытался взять себя в руки.
Через несколько долгих минут Майкл задышал ровнее.
Марта все еще смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Господи, спасибо тебе за Марси, - произнес он чуть ли не благоговейно.
Она выждала и спросила:
- Марси? Кто она тебе?
- Кем она была, - поправил он. - Я ее уже лет пятнадцать не видел.
- Ладно, кем она тебе была?
- Женщиной, которая вывела меня из угла и открыла мне глаза. Если б не она, так бы и ползал на мослах... всю жизнь.
- И где же она теперь?
- Кто знает? Ты сама могла понять после нашего недавнего разрыва, что хорошие женщины возле меня почему-то не задерживаются.
