Вся история человечества, история всех разумных существ вселенной были доступны Максу. Действительно плазмоиды ничего не собирались от него скрывать, и только неумение пользоваться доступными ему знаниями привело Макса к сомнениям относительно их роли. На самом деле, это был вид разума, взявший на себя роль няньки для всех развивающихся форм. Доброй стареющей нянюшки, не позволяющей ребенку слишком заигравшись натворить бед с собой и окружающими. Нянюшки умеющей быть и нежной, и строгой, когда надо, но всегда доброй и заботливой. Нянюшки позволяющей развиваться вольно, идти своим путем, не навязывая никаких своих мыслей, но строго следящей за тем, чтобы ребенок не сделал себе что-либо непоправимо вредное.
Словно выходя из глубокого сна, Макс почувствовал нежные руки Велии, гладящие волосы на его голове, лежащей на ее коленях. Ощутил поток доброты и нежности струящийся, казалось, прямо из ее сердца, увидел нежный взгляд ее миндалевидных глаз и очнулся полностью.
— Я видел, какие вы на самом деле.
— Я знаю. Теперь ты понимаешь, что даже в первоначальном виде я не могла тебе показаться.
— Да, я бы не вынес даже твоей температуры, не то, что смог бы понять тебя.
— Это так, но теперь все по-другому. Теперь я сама жалею, что никогда не жила в теле человека. Это такое непередаваемое наслаждение ощущать себя человеком. Мы, конечно, пользовались возможностями трансформации, ты теперь и сам знаешь. Но пользоваться телом человека, или являться в образах созданных его воображением, это совсем не то же самое, как ощутить себя человеком. Теперь я знаю, что это такое, благодаря тебе. Да, ты правильно все понял, наш вид разума всегда был только нянюшкой, как вы красиво называете нашу деятельность, и что настало время отойти немного в сторону. Пришла старость, мы уже не понимаем то дите, что вырастили. Ребенок вырос и ушел далеко вперед. Теперь наш удел радоваться, глядя как растет и мужает наше дите, и оказывать посильную помощь, в случае надобности.
— Значит, в этом и заключался эксперимент? Значит, вы просто хотели убедиться, что настало наше время, а ваше прошло?
— Увы, да. Теперь ты понимаешь, кто был на самом деле подопытным кроликом во всем затеянном?
— Прости меня, Велия. Я был слеп. Но неужели ты сейчас уйдешь? Почему я так явно чувствую в тебе горечь расставания?
— Я уйду, когда ты этого захочешь, может случиться и так, что произойдет это прямо сейчас. Ты ведь так и не понял себя.
