А она чувствовала себя совершенно разбитой. В этот миг ей захотелось умереть. Но нет, вдруг подумала она, пусть умрет Сэйбер! Превозмогая боль, она перевернулась на другой бок. Опыт подсказывал, что противника лучше не упускать из поля зрения.
Сэйбер ответил ей пристальным взглядом, в котором сквозило невольное удивление. Чувства девушки можно было так легко прочитать на ее лице, что он недоумевал, отчего она не пытается их скрыть. Сейчас она напоминала ему попавшую в капкан лисицу, которую он видел однажды. Та была исполнена ужаса, но все же готова драться насмерть. Тронутый ее затравленным видом, он примирительно произнес:
– Я больше не сделаю тебе больно. – Потом, как будто спохватившись, жестко добавил:
– Если ты сама меня не вынудишь.
Николь скривила губы в презрительной гримасе. Ее глаза горели ненавистью.
Не обращая внимания на столь явную враждебность, Сэйбер небрежно откинул одеяло и ласково погладил ее. Усилием воли Николь заставила себя не шелохнуться. Сэйбер аккуратно взял ее руку, но даже от этого легкого прикосновения Николь поморщилась. Сэйбер покачал головой:
– Извини, девочка. Нарочно я бы не стал тебя калечить, но очень уж мне не хотелось остаток жизни пищать девчачьим голоском.
В любой другой ситуации Николь рассмеялась бы его словам, но сейчас ей было не до веселья. Вопреки всему случившемуся, ее тянуло к нему.
Сэйбер знал, что рука у нее едва ли сломана. Он отдавал себе отчет, какую силу он приложил, усмиряя ее. Через пару дней рука совсем пройдет. А сейчас для снятия боли он решил дать ей лауданум. Он накапал в бокал, потом доверху долил бренди и протянул ей.
– Теперь вы решили меня споить? – невесело усмехнулась она.
Он ответил с обезоруживающей улыбкой:
– Именно так, моя маленькая плутовка. Но для твоей желюльзы. Будь умницей и выпей до дна.
Николь, поморщившись, залпом проглотила содержимое бокала. Потом снова откинулась на подушки и взглянула на Сэйбера: что он теперь предпримет? Владевшее ею отчаяние стало вдруг отступать. Боль в запястье постепенно утихала, по жилам разлилось сладкое тепло от выпитого бренди. В конце концов, худшее позади! Николь неожиданно поняла, что будущее уже не кажется ей таким мрачным, как минуту назад. Единственное, чего ей теперь хотелось, это чтоб он оставил ее в покое. Ведь он уже получил, что хотел! Но Сэйбер, кажется, так не считал. Он снова прилег рядом с нею. Лауданум притупил ее реакцию, но тем не менее она стиснула кулаки и приготовилась защищаться. Сэйбер рассмеялся и схватил ее за руки, стараясь, однако, не причинить боли поврежденному запястью. Он крепко прижал ее к кровати, и Николь из последних сил вскричала:
