Они надолго замолчали, а затем Рональд сказал:
— Ты слишком боишься пристрастных оценок.
— Что ты имеешь в виду?
— Любой, кто находит у тебя способности, сразу сбрасывается со счетов, а мнение того, кто считает тебя бездарной, ты считаешь правильным.
— Это не так!.. — начала было протестовать Милли, но Рональд перебил ее.
— Именно так. Ты только что сама сказала об этом.
— Ты исказил мои слова! Ты ничего не понимаешь! — взволнованно сказала Милли. — У меня были самые лучшие учителя и огромные возможности… как у тебя в твоем первом фильме. Только ты воспользовался ими, а я просто сидела и наблюдала за тем, как они проплывают мимо меня.
— Это твоя собственная версия событий? — поинтересовался Рональд, — или доктора О'Флаэрти?
— Моя. — Милли снова вздохнула и рассмеялась. От ее злости не осталось и следа, но смех прозвучал слегка печально. — Моя мать обычно говорила, что я слишком равнодушна, чтобы всерьез заниматься чем-либо.
— Ты не производишь впечатления девушки, которой все безразлично, — сухо заметил Рональд.
— Ты ведь не слышал, как я играю. Карие глаза цепко поймали ее взгляд.
— Можешь сыграть для меня сегодня вечером, — заметил Рональд.
Это был облеченный в мягкую форму вызов. Милли чуть было не выронила банку оливок, которую собиралась предложить ему. По необъяснимой причине сердце бешено запрыгало в ее груди. Устыдившись охвативших ее чувств, она попыталась воспротивиться:
— Тебе не понравится такая музыка.
— Я не говорил ничего подобного.
— Да, но ты сказал, что ничего не знаешь о музыке…
— Поэтому и буду объективен, — спокойно заметил он. — Ведь так? Передай-ка мне сыр…
Милли обреченно вздохнула. Мысль о том, что она сама во всем виновата, вовсе не утешала ее. Ей приходилось играть перед сотнями людей, которые могли более профессионально, чем Рональд Бредли, судить о ее исполнительском искусстве, но тем не менее она боялась играть именно при нем. Ее пугала мысль, что он согласится с точкой зрения Шона о ее заурядности, если ее музыка не затронет его душу.
— О Боже, — едва слышно пробормотала она. Рональд не подал виду, что слышал это восклицание и, как ни в чем не бывало, спросил:
— А в этой реке можно купаться? Милли приложила все усилия, чтобы подавить напряжение и спокойно ответить:
— Да, здесь достаточно глубоко. Он жалобно простонал:
— А ты сама купаешься здесь? — с подозрением спросил Рональд.
— Всякий раз, когда прихожу сюда. Милли не уточнила, что обычно это бывает в конце лета.
