Поединок с Извольским не прошел Арбатову даром. Все знали, что олигарх Арбатов вонзил было зубы в Ахтарский металлургический – и вынужден был выпустить жертву, поскольку по зубам ему дали, и крепко дали. Служба безопасности Арбатова распустила по рынку слухи, что Извольский не столько отбился, сколько откупился, заплатив Арбатову дань в пару сотен миллионов долларов.
Но слух вышел чрезвычайно некстати, его услышал один из крупных кредиторов банка, человек нефтяной и авторитетный, и потребовал этих денег в возмещение своих убытков. Так и вылезла правда о том, что Извольский отбился от Арбатова бесплатно, а значит – имеет на него какой-то чрезвычайный даже по нынешним временам компромат.
Словом, вся эта история банк ослабила до крайности и послужила причиной некоторого его политического заката.
– Добрый день, Вячеслав Аркадьич, – спросил Арбатов, – как здоровье?
– Вашими молитвами.
Арбатов вышел в сад, указал рукой на плетеный стул и сам сел напротив.
– Вчера я встречался с Альбиносом, – сказал банкир, – он предложил мне уступить права на те старые оффшорки. На которых висят спорные акции вашего комбината.
– Во-первых, эти оффшорки не имеют никаких прав на акции комбината, – ответил Извольский, – во-вторых, они принадлежат нам.
– Тем не менее Альбинос был готов купить ситуацию. И отспорить продажу.
– И за сколько?
– Альбинос предложил мне предоставить ему право судиться за эти оффшорки, а прибыль – пополам.
– А ты? – спросил в упор Извольский.
– Я сказал, что не подписываюсь.
«Шиш бы ты не подписался, – подумал про себя Извольский, – если бы у меня в сейфе не лежали показания посланного тобой киллера. Ты бы урчал от удовольствия, как кот, которого наконец-то допустили к сметане, вы бы вдоем устроили охоту на мой комбинат, а потом, раздодрав меня и мой холдинг, вы бы передрались за добычу».
– Спасибо, что поставил в известность, – сказал Извольский.
– Всегда рад сотрудничеству, – ответил Арбатов.
Легко поднялся со стула и через мгновение исчез за зеленью дорожки.
* * *
День без наркотика был невыносимо долог.
Ахрозов обнаружил, что он совсем не может есть. Зато все время хотелось сладкой газировки: директор выпил несколько поллитровых бутылочек «Пепси» и «Фанты» и послал секретаршу за новой порцией.
Ахрозов знал, как это будет: он уже дважды пытался избавиться от наркозависимости.
Впервые наркотики он попробовал в тюремной камере – той самой камере, в которую губернатор засадил непокорного директора Карачено-Озерского ГОКа. Раскрашенный, весь в перстнях, уголовник, почти насильно вколол ему шприц, и Ахрозов так до конца и не знал, был ли тот уголовник просто барыгой, рассчитывавшим на нового клиента, – или это была тщательно спланированная акция областной администрации.
