– Сувенир? – спросила Настя.
– Не, настоящий. Археологи ко мне ходили, я им денег дал раскопки. Вот, подарили.
– А куда они делись? Ну, те, из поселений.
– Туда же, куда мы денемся. Мы уйдем, а степь останется. А потом придет еще кто-то через четыре тысячи лет, восстановит наши заводы и будет делать на них суверниры. И наши боги будут для них игрушками.
– У нас нет таких богов.
– Есть. Сотый «Лендкрузер», часы от «Патек Филипп». У меня есть очень хороший друг, которому «лендкрузера» уже мало, он для кайфа передвигается на высокоскоростном современном истребителе…
– А с Денисом вы давно дружите?
– Когда-то дружил.
– А сейчас?
– А сейчас он занимается тем, что по приказанию Сляба пытается отнять мой бизнес.
Настя помолчала. Седой обернулся, протянул ей руку и усадил на валун рядом с собой. Настя про себя отметила странную, медвежью грацию бизнесмена. Настя невольно отодвинулась, и тут же тяжелая, мускулистая рука Горного легла ей на плечо.
– Не надо, дочка, – сказал он, – тебе сколько?
– Восемнадцать, – с вызовом сказала Настя, – и меня зовут не дочка, а Настя.
– А мне – шестьдесят четыре. И я тебя, в отличие от Черяги, не съем.
Настя притихла. Ей чем-то нравилась эта сильная и тяжелая рука на плечах. И весь Горный был какой-то приятный. Он пах дымом, мясом и табаком.
– Послушай моего совета, дочка, – сказал Горный. – У твоего брата есть немножко денег. Пусть он тебе купит стипендию, и езжай-ка ты в Оксфорд или Даллас какой-нибудь. Найди там себе белозубого американца, домик с зеленым газоном, и рожай ему американских детишек. А от таких людей, как Денис и особенно Ахрозов, держись подальше.
– А мне Сережа нравится, – с вызовом сказала Настя – он очень милый.
– Понимаешь, дочка, мы все немножко уроды, но когда появляются люди вроде Ахрозова, то…
Горный помолчал.
– Что – то? – спросила Настя.
– Убийства, дочка, это как грузди. Они в одиночку не растут. Неужели ты не понимаешь, почему начальником службы безопасности стал твой брат, а не мент?
– Почему?
– Потому что твой брат обязан Черяге всем. Потому что на ГОКе пахнет паленым, а когда пахнет паленым, то менты начинают предавать хозяев. Мента нельзя попросить кого-то убить, Самарин не в счет, он чокнутый. А твоего брата можно.
Люди в резиновой лодке наконец запустили мотор. Горный крикнул лайку и стал спускаться вниз, бросив последний взгляд на Настю и на палатки в степи.
* * *
В вертолете Денис оказался с Настей в разных местах. Он был уже довольно пьян и уныло глядел на пустынную степь, по которой бежала размытая тень от вертолета. Он намеренно сел рядом с высокой девицей, не то женой, не то подстилкой главного инженера. Денис громко смеялся и поил девицу водкой, девица призывно щурила подведенные глаза, и главный инженер тоже смеялся – очень громко и очень натужно.
