Осторожный стук в дверь. Просовывается голова Джима Паркинсона:
— Извините, сэр, но я увидел, что у вас горит свет…
— Заходите, Джим. Почему не спите?
— Да не спится после душа. И потом Флетчер не дает покоя.
— Флетчер? Что ему надо?
— Он просит не увольнять его, сэр. Все-таки нигде так не платят.
— Послушайте, Джим, я многое могу простить, но это…
— Понимаю. Вы за равенство и так далее. Он готов извиниться перед итальянским инженером.
— Хорошо, — устало говорит Кравцов, наконец-то ему захотелось спать, глаза просто слипаются. — Пусть завтра извинится перед всей итальянской сменой. В присутствии наших ребят.
— Я передам ему, — с некоторым сомнением в голосе отвечает Джим. — Ну, покойной ночи. — Он уходит.
Авторучка валится у Кравцова из руки. Он заставляет себя добраться до койки и засыпает мертвым сном.
Паровой кран снял с широкой палубы «Ивана Кулибина» последний блок кольцевого сердечника и, подержав его в воздухе, медленно опустил на баржу. Паровой катер поволок баржу к плоту.
Монтажники отдыхали, развалясь, где попало, на палубе «Кулибина», покуривали, говорили о своих делах. Как будто это был обычный день в длинной череде подобных ему.
А день был необычный. Ведь сегодня будет закончен монтаж кольцевого сердечника. Он опояшет электромагнитным поясом плот, его возбудители нацелятся на столб, готовые к штурму…
Вот и Морозов вышел из внутренних помещений на верхнюю палубу «Кулибина». С ним маленький Бернстайн, Брамулья в необъятном дождевике, несколько инженеров-электриков. Остановились на правом борту, ждут катера, чтобы идти на плот.
Кравцов бросил за борт окурок, подошел к Морозову.
— Виктор Константинович, я слышал, что завтра должны доставить «светлячка»?
«Светлячок» — так кто-то прозвал атомную бомбу направленного действия, которая перережет столб, и кличка прилипла к ней.
— Везут, — ответил Морозов. — Чуть ли не весь Совет Безопасности сопровождает ее, сердешную.
— Посмотреть бы на нее. Никогда не видал атомных бомб.
— И не увидите. Не ваше это дело.
— Конечно… Мое дело скважины бурить.
Морозов прищурил на Кравцова глаз.
— Вы что хотите от меня, Александр Витальевич?
— Ничего… — Кравцов отвел взгляд в сторону. — Чего мне хотеть? Поскорей бы закончить все — и домой…
— Э, нет. Вижу по вашему хитрому носу, что вы задумали нечто.
— Да нет же, Виктор Константинович…
— Так вот, голубчик, заранее говорю: не просите и не пытайтесь. Многие уже просились. Пуск будет поручен специалистам. Атомщикам. Понятно?
