Папенька взял слово.
— Дорогие гости, мы собрались сегодня по очень важному и прекрасному поводу.
Товарищ из далекой Франции оценил замечательные качества нашей дочери Неле и предложил ей руку и сердце.
Далее папенька углубился в перечисление моих замечательных качеств, и тост стал походить на представление меня к награждению орденом «Дружбы народов». Я с сочувствием посмотрела на Мишеля. У него не было опыта перевода текстов партийных собраний, и он как мог, выворачивался из этой ситуации. Я подергала папеньку за полу пиджака, давая ему понять, что существует регламент. Папенька закруглился и не к месту заявил:
— Горько!
На него зашикали. Французские гости так и ничего не поняли, кроме того, что нужно выпить. Я подкладывала «оливье» на тарелки Анри и Мишеля и с мольбой в глазах, на пальцах, как диктор сурдоперевода, внушала им необходимость как следует закусить.
Маменька потчевала иноземных гостей русскими разносолами. Большим спросом пользовались студень, заливное, малосольные огурчики, островки икры на маленьких канапе.
Я наклонилась к Анри и подсказала, что он, как жених, должен произнести тост за родителей невесты. Анри был краток, маменька счастлива, папенька хмелел на глазах. Анри с чувством выполненного долга, залихватски опрокинул рюмку в рот.
Мишель был изумлен. Шефство над ним взяла Аллочка. У нее не сорвешься — злорадно подумала я — Клиент дойдет до кондиции. Мишель как мог, пытался доказать присутствующим, что ему предстоит важнейшая миссия доставки милых дам и лучшего друга, но его доводы пропали втуне.
Пришла очередь Аллочки. Как свидетельница нашего знакомства, она пожелала нам, всегда оставаться безумно влюбленными друг в друга, и не забывать доказывать свою любовь всеми возможными способами, а главное с фантазией. Не знаю, как перевел Мишель Аллочкину, с двойным смыслом фразу, но Анри под столом крепко сжал мою руку. Я зарделась. В доказательство Аллочкиного пожелания, мы с Анри исполнили партию «горько», столь желаемую для папеньки, пытавшегося на это раз вызвать нас на «бис».
Мишель выразил большую благодарность моим родителям, за возможность испытать русское гостеприимство, ранее пережитое лишь в ресторанах. После этих слов маменька утроила свои усилия по потчеванию гостей, что привело к переполнению тарелок, и так уже откинувшихся на спинки стульев Анри и Мишеля.
После каждого тоста окривевший папенька цокал языком и произносил:
— Оригинально!
Маменька сверкала глазами в его сторону и умоляюще смотрела на меня. Пришлось взять под контроль.
