— О чем ты думала? — спросил он.
— Ничего серьезного, — улыбнулась я.
— Ты наморщила свой носик, — и он показал, как я это сделала.
Мы засмеялись. Я подумала, что лучшего случая мне сегодня еще не представлялось и начала:
— Анри, у меня будет несколько выходных, и я хотела бы провести их вместе с тобой.
Он даже подпрыгнул на постели. Глаза в пол лица, прядь волос упала на лоб.
— Я хотел попросить тебя, но, зная как это непросто… я не мог даже мечтать…
— Может у нас получиться съездить в Ленинград? — рукой я поправила его всегда идеальную, но сейчас взлохмаченную стрижку.
— Поедем завтра же! — он ожег мою щеку горячим дыханием.
— Нет, дай мне день на подготовку. Тебе тоже надо кое-кого поставить в известность, — моя рука легла на его загорелое плечо.
— Какая ты у меня умница! Я не дождусь, когда мы сядем в самолет, — он возбуждался от моих прикосновений, и дыхание его становилось не только горячим, но и прерывистым.
— Нет, милый, мы поедем на поезде, — своим перламутровым ноготком я подразнила его сосок.
— Это долго! — нетерпеливо проговорил он и обхватил меня руками.
— Слушай… — я зашептала Анри на ухо, — …поезд отправляется в полночь, мы купим билеты в спальный вагон, всю ночь мы будем заниматься любовью, а утром уже будем в Ленинграде. Как тебе такой план?
Театр мимики и жеста. Что бы Анри понял меня, я показала это на пальцах «чух, чух, чух…» Анри обладал хорошо развитым воображением и мое обещание, в поезде всю ночь заниматься любовью, он тут же начал претворять в жизнь. Мне очень нравилось, как его глаза загорались страстью, на лице появлялась медово-хитрая улыбка, тело становилось гуттаперчевым, как будто состоящее из одних, оплетающих меня как лианы, рук и ног. После того, как я ощутила себя невесомой частичкой взорванной и рассыпавшейся гроздьями фейерверка Вселенной, дивное удовольствие наблюдать за тем, как он, приближаясь к пику наслаждения, меняется, пропадает сосредоточенность, и лицо его приобретает детско-беспомощное выражение.
Буквально через секунду он снова станет прекрасным иноземцем, волею судеб оказавшимся в далекой Московии, попавшим в плен серых глаз и наслаждающимся своим негаданным счастьем. Для меня же, было бы счастьем сейчас просто уснуть, обнимая друг друга. Просто вместе спать.
Сборы в дорогу внесли оживление в серую, как она выражается, Аллочкину жизнь.
— Завидую тебе, подруга. С любимым я полетела бы в Питер как на крыльях. Только вот, не зовет меня никуда, зануда Мишель. Уж, не в тебя ли он влюблен? Вел себя как ревнивый муж, все интересовался: какие чувства ты испытываешь к Анри? Это отравило мои романтические свидания. Меня не оставляло чувство, что он пригласил меня только за тем, что бы я рассказала все новости о вас. Ну, я и расстаралась — любит страшно, от любви иссохла вся, волосы поредели, того гляди и зубы выпадут.
