— Вся эта история нелепа! — запротестовал Виктор. — Манти никогда в неё не поверят. Да, если на то пошло, и солли тоже.
Кевин жестко рассмеялся.
— Конечно, не поверят. Но и доказать что-то другое не смогут, а Дюркхейму всё равно безразлично, что они там думают. После побега Харрингтон — и уж наверняка после того, как сюда приедет Парнелл и начнет вещать — никто на Земле не поверит ничему сказанному Хевеном. Так что с того, что добавится еще одна дурацкая история? Дюркхейма заботит исключительно прикрытие собственной задницы перед Сен-Жюстом.
Ушер рассмеялся еще раз, не менее жестко.
— Заметь, Сен-Жюст тоже не поверит в эту историю. Но ему будет достаточно того, что у Дюркхейма хватило здравомыслия обрубить хвосты. Да и прямо сейчас проблем у Сен-Жюста достаточно, чтобы рисковать наказывать Дюркхейма.
Примерно на минуту опустилась тишина, пока Виктор переваривал сказанное. Его от этого подташнивало. Как молодой и энергичный офицер ГБ, он был готов к безжалостности в борьбе против элитизма. Но это …
— Хорошо, — сказал он. — Так что мы будем делать?
— Оставь это мне, Виктор. — Ушер был мрачен — Я сделаю всё, что смогу, чтобы и ты и девочка остались в живых. Но обещать чего-либо не могу. По правде говоря, я собираюсь использовать тебя как наживку. А наживку иногда съедают.
Виктор кивнул. Это он уже и сам понял. Но риск службы в разведке ГБ он осознавал еще когда поступал в Академию. Опасность он мог принять. Грязную игру — с целью всего-навсего поспособствовать карьере бюрократа — нет.
— Замечательно. Сосредоточься на девочке. — И чопорно, со всей гордыней молодого бычка: — Я сам могу позаботиться о себе.
Ушер ухмыльнулся.
— Девочка может тебя удивить, парень. Не забывай, чья она дочь. У нее даже имя тоже, что у матери. О, и я мог бы упомянуть кое что ещё , что, я уверен, Дюркхейму неизвестно — она самая молодая из всех когда-либо получивших коричневый пояс у Роберта Тая.
Виктор вздохнул. Он снова потерял нить рассуждений.
— Что такое “коричневый пояс”? И кто такой Роберт Тай?
“Эта чертова ухмылка начинает меня раздражать”, — кисло подумал он, видя вновь ее появление. Последовавшие за ней слова ничуть не помогли.
— Не поклонник боевых искусств, а? Ну, это я понял уже по результатам нашего маленького дебоша в баре.
Ухмылка.
* * *
Так что остаток дня Виктор провел в Петле с женой Ушера. Её звали — во всяком случае она так утверждала, с полным пренебрежением логикой — Вирджинией[4]. У Виктора были сомнения, в особенности из-за её скандального наряда и того, как она постоянно изводила его.
