Как видим, литературные деятели подобного типа нимало не сомневались в своем праве вещать от лица партии. В действительности это было извращением ленинской партийной линии, которая вскоре нашла четкое выражение в Резолюции «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июля 1925 года. Как известно, в ней провозглашалась необходимость чуткого и бережного отношения к попутчикам, желающим сотрудничать с советской властью.
Попав под перекрестный огонь рапповско-лефовской критики, А. Толстой не только не использует тактику выжидания, но, наоборот, резко и четко формулирует свое понимание основных задач, стоящих перед новым искусством.
Безоговорочно осудив междоусобную возню литературных группировок, Толстой на первый план выдвигает нового, революционного читателя, «хозяина земли и города», который хочет услышать взволнованные слова правды о грандиозных событиях, происшедших в мире («О читателе», 1923). Новая литература должна стать достоверным и глубоким рассказом о становлении в жизни Большого Человека, а метод, при помощи которого можно решить подобную задачу, Толстой предлагает именовать «монументальным реализмом» («Задачи литературы», 1924). Две эти статьи, опубликованные сразу после возвращения на родину, представляют собою органически дополняющие друг друга литературные манифесты программно-стратегического характера.
Вхождение А. Толстого в жизнь и быт страны периода нэпа было не лишено трудностей и противоречий, далеко не все его попытки отразить новую жизнь в прозе и драматургии оказались удачными (рассказы «Случай на Бассейной улице», «Счастье Аверьяна Мышина», пьеса «Чудеса в решете»). Однако среди произведений середины 20-х годов, резко осуждавшихся некоторыми критиками и литературоведами, были и такие, которые заслуживают гораздо более пристального внимания. Это повести «Голубые города» (1925) и «Гадюка» (1928).
Внешний повод для упрека как будто бы имелся и в самом деле. И в том и в другом произведении был изображен участник гражданской войны, героически сражавшийся с белыми, но потерпевший крах в столкновении со стихией мещанства. Внутренняя сущность проблематики этих произведений была, однако, гораздо сложней, а опыт работы писателя над ними представляет принципиальный интерес. Писатель отразил одно из кардинальных противоречий переходного периода, которое было связано с необходимостью отказа от одних форм борьбы за новое («фронтовых») и перехода к другим, более гибким, требовавшим учета сложных реальностей нэпа. Еще в 1918 году, характеризуя задачи социалистического строительства, Ленин указывал, что после войны главным становится лозунг практичности и деловитости, пользовавшийся дотоле небольшой популярностью среди революционеров.
