— Есть, сэр. — На мгновение в бесстрастном голосе Фалькенберга послышалась нотка торжества.
— А теперь, капитан, объясните, пожалуйста, ваш план действий, — сказал Харрингтон.
— Сэр. — С помощью консоли Фалькенберг вызвал на экран карту.
Я уже запомнил местность, но снова осмотрел ее. Примерно в десяти километрах выше крепости Вирсавия в Иордан впадает приток, известный как река Аллан. Аллан течет на юго-запад по лесистой местности на протяжении пятидесяти километров, затем поворачивает и расширяется в долине, идущей с севера на юг. Восточная сторона долины Аллана очень узка, потому что в двадцати километрах от реки начинается высокий горный хребет, а к востоку от него пустынное плоскогорье. Здесь никто не живет и не хочет жить. Однако на западной стороне долины расположены самые плодородные почвы Арарата. Долина неправильной формы, местами сужается всего до двадцати пяти километров, но потом снова расширяется, достигая более ста километров в поперечнике. Она напомнила мне долину Сан-Хуан в Калифорнии — огромная чаша плодородной почвы в кольце высоких гор.
Алланспорт находится в ста двадцати пяти километрах выше по течению от места впадения Аллана в Иордан. На одной половине экрана Фалькенберг оставил карту всей долины, на второй — подробную карту ее части. Повозившись с клавишами консоли, он вызвал появление красных и зеленых линий, обозначивших на карте дружественные и враждебные силы.
— Как видите, губернатор Суэйл с одной ротой милиции занял оборонительные позиции в Алланспорте, — заговорил Фалькенберг. — Остальные две милицейские роты южнее, выше по течению. Не могу представить, как ему удалось попасть в такую глупейшую ситуацию.
— Природный талант, — пробормотал полковник Харрингтон.
Несомненно, — согласился Фалькенберг. — Перед нами две цели. Менее важная, но более срочная — освободить губернатора Суэйла. Главная цель — установление мира в долине. Кажется маловероятным, чтобы мы ее достигли без всесторонней помощи со стороны местных жителей. Согласны? Мы сидели молча.
— Мистер Боннимен, полагаю, вы здесь самый младший, — сказал полковник Харрингтон.
— Я согласен, сэр, — ответил Луис. Мы с Дином одновременно произнесли:
— Согласен.
— Отлично. Напомню, что совещание записывается, — сказал Фалькенберг.
«Конечно», — подумал я. Все штабные совещания записываются. Не похоже на Фалькенберга и Харрингтона напоминать о записи, чтобы разделить ответственность, но я был уверен, что у них для этого есть причины.
