Помимо бороды привлекали внимание задорно посверкивающие голубые глаза, которые унаследовала от него доченька, и совершенно детского фасона и рисунка вязаный свитер с вывязанными по плечам синими оленями. Надо же, прикупил ведь где-то. А почему бы и нет, собственно говоря?
― Привет и почтение Королю-под-Горой, ― поприветствовал я Дарри титулом, вычитанным в детстве в какой-то книжке.
― Как-как? ― удивился Дарри. ― Под гору дерьмо стекает, а я ― на горе. Садись.
Он указал на широкое кресло перед собой, куда я не замедлил свалиться. Утомился я с его доченькой, еле ноги держат.
― Сторговались с Варой? ― спросил он.
― А как же! К взаимному удовлетворению, ― кивнул я.
― Это хорошо, ― порадовался он за нас.
― А то! ― согласился я с ним на все сто.
― С чем пожаловал? Показывай чертежик, я вижу.
― Как скажешь.
Я развернул небольшой лист бумаги, положил перед ним на стол. Он поглядел, прищурился. Затем сказал:
― Ну форму для отливки сделать за колокол можно. В чем проблема?
― Ни в чем, лишь бы точность соблюсти.
― А в чем хитрость? ― прищурился он.
― В том, что я пока сам не знаю, сработает ли.
― Вот как!
― Вот так. Я про такую систему из книг узнал, ее раньше в артиллерии пользовали, в старом мире, откуда мы. Нарезные пушки там были прошлым веком, делали гладкоствольные. Это когда научились стволы подгонять точно.
― А смысл? ― поднял он задумчиво густые брови.
― Смысл проще некуда ― снаряд в нарезах тормозится. Равно как и пуля.
― Зато потом не кувыркается, ― пожал он плечами.
― Если стабилизатора нет, ― согласился я, затем нагнулся к чертежу, взяв со стола карандаш. ― А так смотри: делаем под двенадцатый калибр остроконечную стальную пулю, с нормальным стабилизатором. Вот она. Так?
― Ну, ― кивнул Дарри.
― Дальше делаем для нее четыре вот таких мягких отливки, и в них берем пулю как в скорлупу, чтобы ствол изнутри сталью не драть. Так?
Я обвел карандашиком нужное место на чертеже.
– Верно, иначе стволу кранты, ― согласился Дарри, разглядывая чертежи. ― Ствол еще без чока[45] нужен.
― Вот и я говорю. А так пуля до конца ствола пойдет в свинцовой оболочке, затем вылетит… вот эти маленькие загогулинки видишь? Тут чуть наискосок взято?
― Ага, вижу. Зачем? ― нахмурил он брови.
― Затем, что аэродинамику учить надо, ― покровительственно сказал я. ― Пуля вылетает, и вот эти четыре дольки, что сердечник оперенный защищают, начинают помаленьку расходиться в стороны. А сам сердечник, то есть пуля, за счет большого стабилизатора летит прямо.
