— Я отослала Тиреллу отдохнуть, — объяснила Ника, поняв ее недоумение. — Она малость перевозбуждена, видимо очень переживая наше сегодняшнее поражение. Ты тоже мне больше не понадобишься.
— Да, госпожа, — поклонилась Вифелла, не зная, как относится к словам Фиселлы.
Она уже хотела что-то сказать, когда дверь распахнулась, и вошел Дорган. Вифелла и Ника опешили, а вот Клопси не растерялся. Он кубарем скатился с кровати и быстро просеменил навстречу Доргану, бесстрашно встав у него на пути, хотя едва возвышался над носками его сапог.
— Кто тебя звал, лорд Дорган, что ты самовольно врываешься в покои Матери Первого…ай…
Не отрывая горящих глаз от Ники, чье тело просвечивало сквозь тонкую сорочку, Дорган ногой отпихнул Клопси под кровать и шагнул к ней. Вифелла настороженно следила за ним. Из ее широкого рукава в ладонь скользнула тонкая палочка.
— Ты же знаешь, что этого делать не стоит, — вкрадчиво напомнил ей Дорган, не сводя глаз с Ники.
Вифелла вопросительно взглянула на нее и Ника покачала головой. Тогда, потупившись, она отступила вглубь комнаты, не выпуская однако Доргана из вида. Ника была благодарна сестре за то, что та не оставила ее с ним один на один. Стараясь скрыть замешательство и не замечать его откровенного взгляда Ника наклонилась и позвала:
— Клопси, ты в порядке?
Дорген и Вифелла переглянулись — дроу никогда и ни о ком не заботились, не говоря уж о рабах. Из-под кровати послышался шорох, а вскоре появился и сам крошка. Перепуганный, ни на кого не глядя, он по складкам одеяла влез на постель и спрятался в них.
— Чем обязана вашему визиту? — поинтересовалась Ника, усаживаясь в кресло.
Теплый тон, полный заботы, которую она проявила к слуге, резко отличался от ледяного тона, которым был задан вопрос лорду оружейнику.
Дроу не сразу отвел глаза от ее груди виднеющейся сквозь легкую ткань сорочки, чтобы испытующе посмотреть ей лицо. Оба молчали. Как ни старался Дорган, но его взгляд все время возвращался к груди Ники. Вдруг он опустился перед ней на одно колено и, склонив голову так, что длинный хвост его волос упал на колено, произнес:
— Я сознаю всю глубину моей вины перед Домом де Наль, госпожа, и потому заслуживаю самого сурового наказания, — голос его предательски сел. — И ни в коем случае не буду избегать его, а… покорно приму, то что заслужил…
Вифелле изменила ее привычная выдержка, и она переводила удивленный взгляд то с Доргана на Нику, то с Ники на Доргана.
