— Ты прогневал ее тем, что умыкнул Мать Первого Дома? — насмешливо спросил Рена.
— Именно… Вы позволите мне поговорить с ней?
— Разумеется, дроу. Вот только… — Хиллор вздохнул — Жива-то она, конечно, жива, но, так и не очнулась, как мы ни бились, что бы привести ее в чувство.
— Я посмотрю.
Над своим лицом Ника почувствовала слабое движение воздуха и чье-то присутствие — над нею склонились, так низко, что она ощущала дыхание склонившегося. Дорган. Теплая волна прошла по ее телу. Ника сделала попытку пошевелиться, подняться навстречу и вдруг потянулась к нему, открыв глаза. Он, подхватил ее, обнял, крепко прижимая к себе. Ника положила голову ему на плечо, с улыбкой наблюдая за забавными физиономиями оторопевших дворфов.
— А ты все допытывался, что она ему посулила за то, что он проведет ее на Поверхность — толкнул, уж знакомый ей рыжебородый дворф, стоящего рядом товарища с колючими темными глазками и широкой черной бородой.
— Несчастный… несчастный дроу — покачал головой седой маг, чей ворчливый голос смягчился от скорбного удивления — Ты полюбил смертную?
— Мы проведем вас на Поверхность — решительно сказал высокий, почти до плеча Ники, дворф в светлых длинных одеждах и серебряным обручем на голове — А пока будьте нашими гостями столько, сколько пожелаете.
Следуя за Эдфином Рыжебородым, они медленно двигались на диске по городу дворфов. В отличие от невозмутимого Доргана, Ника вертела головой, с любопытством осматриваясь.
Этот город породили скалы. Они стали его колыбелью. Все: дома, извилистые лестницы, подходящие к каждому порогу, были вырублены прямо в них. Все выглядело просто, если не сурово, без излишеств и прикрас, зато добротно, надежно, на века. Каждому, попавшему в Блингстоун становилось ясно — дворфы не собирались покидать эти места, не смотря на опасное соседство.
Появившихся в Блингстоуне дроу, возвышавшихся над ними на две головы, дворфы провожали если не враждебными взглядами, то с настороженным любопытством, но вели себя по отношению к ним сдержанно.
— Эх, быть сегодня жарким потасовкам в корчмах. Попомните мое слово — с предвкушением проворчал Эдфин Рыжебородый — Сейчас-то, все, вон, выглядят смирными, словно девицы на выданье, а соберутся вечером за кружкой забористого пива да, пойдут обсуждать события этого дня, то уж покажут свой норов. Да вы и сами все, если не увидите, то услышите. Уж так развернуться — не остановишь.
Сойдя с диска, по знаку Эдфина, они взбирались по каменным ступеням такой узкой лестницы, что приходилось вжиматься в стену. Ника старалась не смотреть вправо, где зиял обрыв, становясь с каждым ее шагом вверх все глубже и темнее. В довершении всего, они остановились на площадке, лишенной перил и со всех трех сторон, она ощущала манящее притяжение пропасти. Судорожно вцепившись в Доргана, она прижалась к его спине, стараясь уместиться на том пятачке, где они кое-как теснились вдвоем. Эдфин, толкнув внутрь тяжелую дубовую дверь, отступил, пропуская гостей вперед и оттеснив их еще больше к краю площадки.
