Мысль так и посверкивала изумлением.
"Может, заблокирован травматическим барьером?" пришел ответ телепата по имени Ральф.
- Вас зовут Альф Гундерсон? - вкрадчиво осведомился первый Мудрила, положив руку на плечо Гундерсону.
Выражение лица арестанта нисколько не изменилось.
Затем, однако, голова его медленно повернулась, и безжизненный взгляд остановился на сером телепате.
- Да. Я Гундерсон. - Голос ничего не выражал - ни интереса, ни тревоги.
С сомнением сморщив губы и нахмурившись, первый Мудрила перевел взгляд на своего напарника. Потом пожал плечами - словно говоря: "Кто его знает?"
И опять повернулся к Гундерсону.
А тот так и не пошевелился. Будто высечен из камня.
И нем как рыба.
- За что вы здесь, Гундерсон? - Речь Мудрилы отличалась характерной для телепата неуверенностью - будто слова ему в новинку. Да так оно, собственно, и было.
Безжизненный взгляд качнулся обратно на пласталевые стенные панели.
- Я поджег лес, - произнес Гундерсон.
От этих слов заключенного Мудрила заметно помрачнел. Именно так и указано в рапорте. В том самом рапорте, что пришел из отдаленного уголка далекой страны.
Американский Союз покрыл оба континента печатными платами, линиями связи и скоростными трассами - но оставались там и участки девственных лесов, так и не познавшие цивилизации. Человечество по-прежнему сохраняло дороги и тюрьмы, леса и озера. Из одного такого местечка и пришли в течение часа сразу три рапорта поразительного содержания. Пройдя предварительную обработку в первичных информационных блоках Капитал.
Сити в Буэнос-Айресе, они были загружены в компьютер и направлены в Бюро для проверки. Выяснилось странное обстоятельство. В то время как гиперпространственные корабли курсировали среди миров, а Земля вела свои межгалактические войны, здесь, в захолустном уголке американского материка, произошло нечто из ряда вон выходящее.
Полторы квадратные мили бушующего лесного пожара-и все на совести одного Альфа Гундерсона. Поэтому Бюро и направило для разбирательства двух Мудрил.
- Как это получилось, Альф?
Безжизненные глаза вмиг захлопнулись - словно от боли. Потом снова открылись, и Гундерсон ответил:
- Я хотел разогреть котелок. Пытался поджечь растопку. Слишком сильно полыхнулся.- Тень жалости к себе и невыносимый боли набежала на его лицо и тут же исчезла. Снова опустошенный, арестант добавил: - Всегда у меня так.
Первый телепат резко выдохнул, встал и надел шляпу.
