Они двинулись по длинной галерее, затем стали спускаться по лестнице. Впереди шествовал лорд Баджери.
– Какая жалость, что старик Тиллотсон нас так подвел, – извиняющимся тоном пробормотал Споуд.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. У меня пропал к нему интерес.
– Но все-таки, не кажется ли вам, что имело бы смысл ему помочь? Между ним и богадельней всего-навсего десять фунтов. Если бы вы видели, сколько в его подвале тараканов.
– Довольно, довольно! Я сделаю все, что вы сочтете необходимым.
– А что, если организовать подписку среди истинных ценителей искусства?
– Где вы таких найдете? – фыркнул лорд Баджери.
– Вы, разумеется, правы, но очень многие примут в ней участие из одного снобизма.
– Снобы раскошеливаются, только когда им это выгодно.
– Вы совершенно правы. Я, признаться, об этом не подумал. – На мгновение Споуд замолчал. – Кстати, почему бы нам не устроить обед в его честь. Грандиозный банкет в честь Тиллотсона. «Старейшина английской живописи». «Живой классик». Вы представляете, какие будут заголовки в газетах. Я и сам напишу о нем. Снобы сбегутся толпой.
– Надо будет пригласить побольше художников и критиков, и прежде всего таких, что терпеть не могут друг друга. То-то будет потеха, когда они перегрызутся, – подхватил лорд Баджери и расхохотался. Затем он снова помрачнел. – Все равно, – добавил он, – это будет слабая замена моим фрескам. Разумеется, сегодня вы обедаете у меня.
– Раз вы так любезны… Чрезвычайно вам признателен.
Банкет в честь Тиллотсона должен был состояться через три недели. Споуд, взявший на себя все хлопоты по его подготовке, оказался великолепным организатором. Он арендовал большой банкетный зал кафе «Бомба» и, сочетая непреклонность с лаской, довел хозяина «Бомбы» до того, что тот капитулировал под его напором и согласился приготовить банкет на пятьдесят персон из расчета двенадцать шиллингов с человека, включая вино. Споуд разослал приглашения и занялся сбором средств по подписке. Газета «В нашем мире» опубликовала его статью о Тиллотсоне. Она была написана легко, не без изящества, хотя и чутьчуть свысока, с оттенком небрежной покровительственности, с которой было принято говорить о знаменитостях былых времен. Не забыл Споуд и самого Тиллотсона. Чуть ли не ежедневно приезжал он к нему в Холлоуэй[31] и часами внимал бесконечным стариковским историям про Малую Азию, про знаменитую выставку 1851 года[32] и про Бенджамина Хейдона. Этот осколок далекого прошлого вызывал у него самое искреннее сочувствие.
