Когда Плинио вошел в квартиру сестер, у Гертрудис сидела Долорес Арничес, швея, которую Гертрудис специально задержала. Швея сидела на кушетке. Это была худая женщина в очках, с непонятно куда устремленным взглядом. Она еле кивнула и уставилась на что-то поблизости от Плинио. Гертрудис объяснила, что Долорес приходила сюда раз в неделю шить. И последний раз была в день, когда исчезли сестры.
– Пусть расскажет, пусть она вам расскажет.
Долорес начала рассказывать, как школьник отвечает урок. Руки и глаза у нее застыли, шевелились одни только тонкие и сухие, как хлебная корка, губы.
– Так вот, сеньор полицейский, я, как всегда, пришла около одиннадцати. Как всегда, меня накормили завтраком в портновской. Я принялась за работу. Они входили, выходили, иногда посидят немного, что-нибудь расскажут. Подошло время обеда, и опять, как всегда – я уже двадцать лет хожу к ним, – мне подали обедать в портновскую. Я всегда ем одна, после еды я привыкла соснуть немного на диване. Они тоже прилегли, только я их не видела, потому что из комнаты не выходила. Аккурат полчетвертого зазвонил телефон. И тут началось. Я из комнаты слышала: трубку взяла одна из них – не знаю кто. Что-то она вскрикивала удивленно. Что – я не разобрала: тут далеко. Слышу только, что и другая подскочила. И тоже что-то кричать, спрашивать стала, чего – я не поняла. Я было хотела высунуться в коридор, послушать, да не посмела.
– А вот эти крики, о которых вы говорите, они были какие?
– Не могу сказать. Но только необычные. Скорее, как будто сеньориты удивлялись и очень спешили.
– Долго они разговаривали?
– Нет, очень мало… А как повесили трубку, слышу – побежали по коридору. В ванную, наверное, а после – в спальню – одеться, обе сразу, да так споро! Слышу, о чем-то разговаривают на ходу. Понимаете? А потом – полчаса, наверное, прошло – вошла сеньорита Алисия ко мне в комнату, даже на работу не взглянула, а только оставила на столике ужин, деньги и сказала: «Мы сейчас уходим по срочному делу (так и сказала: «по делу», я хорошо помню), когда закончишь, Долорес, если мы еще не вернемся, погаси свет и захлопни дверь. До понедельника». Я и спросить ничего не успела, как они обе – сеньорита Мария ждала ее в коридоре – выскочили, и только дверь хлопнула. И вот, так до сих пор и не вернулись.
И Долорес, считая сообщение оконченным, обратила свой неизвестно куда устремленный взгляд в сторону Плинио:
– А вы не расслышали какого-нибудь имени или слова, которое могло бы подсказать нам, о каком «деле» шла речь?
