Он говорил печальным голосом. Как будто Сатана огорчился, что его неправильно поняли. Стек яростно замотал головой.
Спорить не было времени. Настал тот самый момент, и Дайра не мог позволить себе колебаний. Он махнул рукой, и Натан Стек поднялся из своего пневматического кресла, оставив за собой нечто, выглядевшее как спящий Натан Стек, и подошел к Дайре, а Змей взял его за руку, и они прошли сквозь стены, вспыхнувшие розовым кварцем, и исчезли.
Змей вел его все ниже и ниже.
Мать страдала от боли. Она болела уже целые века, однако теперь, как было известно Дайре, ее болезнь достигла последней точки, и Мать это знала. Но она спрячет свое дитя, ради себя самой спрячет его глубоко в своей груди, где никто его не найдет, даже безумец.
Дайра взял Стека в Ад.
Хорошее это было место. Теплое и безопасное, и далеко от происков безумцев.
И болезнь запылала во всю мочь. Истреблялись народы, вскипали и остывали, покрываясь накипью, океаны, воздух загустел от пыли и убийственных испарений, плоть растеклась, как нефть, небеса потемнели, и тускло светило замутненное солнце. Стонала Земля.
В муке пожирали сами себя растения, бесились искалеченные животные, сгорали деревья, и из пепла их подымались стеклянные фигуры, рассыпавшиеся на ветру осколками. Земля умирала смертью медленной и мучительной.
В центре Земли, в хорошем месте, спал Натан Стек. "Не оставляй меня с чужими".
Далеко наверху, среди звезд, кружила и кружила Птица Смерти. Она ждала Слова.
18
И когда они дошли до вершины пика, Натан Стек посмотрел вокруг, сквозь страшный жгучий холод и дьявольский грохот ветра, и увидел святилище Всегда, кафедральный собор Навечно, столп Воспоминания, небо Совершенства, пирамиду Благословения,.игрушечную лавку Создания, сокровищницу Рождения, монумент Стремления, вместилище Дум, лабиринт Удивления, катафалк Отчаяния, подиум Объявления Кредо и печь Последних Попыток.
На круче, что поднималась к звездной вершине, он заметил дом того, кто обитал здесь, - там вспыхивали и мерцали зарницы, сполохи света, видные по всему пустынному лику планеты, - и он начал подозревать, кем был этот обитатель.
И вдруг все стало красным. Как будто Натану Стеку надвинули на глаза светофильтр: и черное небо, и дрожащие вспышки света, и скалы, образовавшие плато, где они стояли, и даже Змей - все стало красным, и с цветом пришла боль. Страшная боль, прожигающая тело Стека по всем жилам, будто загорелась кровь. Он вскрикнул, и пал на колени, и сквозь мозг прошла боль, проникая в каждый сосуд и каждый нерв, каждый ганглий и нервный ствол. Череп горел огнем.
